Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно - [106]

Если выбрали торговать правдой, то есть тем, что считаете таковой, — это Нобелевская премия по экономике плюс пакет всего, что к ней полагается. Денег будет меньше на порядки, даже с учетом пакета. Но есть мнение, что нобелевский лауреат социально успешнее афериста независимо от состояния афериста. Чудеса продолжаются — в случае максимального успеха светлая сторона успешнее.

А при среднем сценарии? Если у обоих наших персонажей получится кое-что, но не многое. Денег, давайте смиримся, будет больше у прохиндея. Символического капитала — у светлого паладина. Смотря что вам важно. Полагаем, что здесь ничья. Но у светлого парня словно бы куплен опционный стрэддл к портфелю ценных бумаг. Если дело пойдет сильно плохо или сильно хорошо, ему за это воздастся больше. Он как бы хеджирует риск и при этом умножает успех с плечом. Строго говоря, его позиция беспроигрышна. Ну, решил поиграть в просветителя. Ну, не выиграл. Как минимум развлекся в процессе и сам себе провел мастер-класс, уложил понимание в собственной голове ровнее, чем оно там лежало. Это уже минимальный профит на вложенное время. В отличие от него, второй парень может легко уйти в минус. Представьте, что черный трейдер взял в черное ДУ у черного-черного человека. Как водится, слил по-черному или, хуже того, перелил. А потом нашли почерневший труп.

Гипотеза в том, что можно вести себя хорошо, не будучи отягощенным альтруизмом. Мы видим, что, поступая исключительно по уму, в целом будешь не хуже тех, кто поступал по совести. При этом в твоем мире будет меньше химер и бонус: в сложной ситуации проще посчитать. Если бы этичность не давала эволюционных преимуществ, ее бы не было. Но это тема отдельной книжки.

9.3. Пролетарий уже не тот. — Хранители фондов, держатели рисков. — Поучаствуем в эволюции? — Есть такая услуга. — Творя ликвидность из ничего. — Поставки социальной справедливости. — Институт повышения рациональности. — Самый лучший Госплан с доплатой

В отличие от околорыночника, деятельность инвестора и трейдера этична. Хотя это жизнь, зачастую живущая чужой смертью.

Этику можете понимать при этом как угодно. Можете по Канту, как деонтологи: «Поступай так, чтобы максима твоих поступков могла стать всеобщим законом». Можете как утилитаристы: «Поступай так, чтобы максимизировать пользу мира». Спекуляции, не говоря уже об инвестициях, пройдут оба теста.

Касательно категорического императива — всё как за покерным столом. Трейдер хочет сделать с другими то же самое, что они хотят сделать с ним. И он хочет, чтобы они продолжали хотеть того же. Иначе игра закончится. Все находятся в игре добровольно и заинтересованы в ее продолжении, а продолжение будет при сохранении намерений сторон, идеально симметричных.

Касательно общественной пользы начнем с инвестора.

Чтобы кто-то мог ходить на работу, делать там определенные вещи и получать определенные деньги, кто-то другой должен за него выкупить экономический риск и отказаться от текущего потребления в пользу содержания фондов.

Именно это входит в понятие «инвестировать». И это не так сладко, как кажется.

В современном мире инвестировать можно начиная с любых сумм — раз, начать бизнес в постиндустриале можно без вложений — два. Наемный труд имеет возможность выступить как в роли предпринимателя, так и в роли инвестора, но не так уж спешит примерять эти роли. Сколько наемных тружеников хотя бы раз в жизни пробовали начать свое дело? Какой процент сознательно покупал акции? Очевидно, труду не так плохо, по крайней мере в развитых странах. Но чтобы ему было хорошо, кто-то должен быть инвестором.

При наличии неопределенности само «делание» чего-либо, осуществление реальной деятельности — становится поистине второстепенным в жизни; первостепенной проблемой или функцией становится решение — что делать и как это делать.

Централизация функций принятия решений и управления делается настоятельной задачей. Наиболее фундаментальным изменением является сама система, при которой уверенные в себе и азартные принимают на себя риск или страхуют сомневающихся и робких, гарантируя им заранее определенный доход в обмен на действительный результат труда…[29]

И еще вопрос, кто кого эксплуатирует.

В современном мире скорее труд эксплуатирует капитал. Работник получает от нанимателя в среднем больше, чем получил бы при свободном обмене.

Труд защищен массой социальных гарантий в плане того, чтобы заиметь работу, удержать работу, получить что-то взамен работы. Труд выступает особым, привилегированным товаром, собственник которого, в отличие от собственников иных товаров, защищен внеэкономическим способом. Собственно, это и есть нормальное понимание слова «эксплуатация»: когда в экономическом поле одна из сторон совершает обмен, подкрепленный политической силой, в конечном счете опирающейся на насилие, актуальное или потенциальное. Это и есть расшифровка того, что такое привилегии. В феодальном обществе, например, привилегии были у феодалов, поэтому там, конечно, была «эксплуатация». Можно вспомнить общество, где привилегии были у буржуазии. Но в современном мире — наоборот.