Дьенбьенфу - [23]

Но Наварр, которому Коньи передал результаты анализа, имел свои представления. Он не разделял скепсиса штабных. Зато он указал Коньи на то, что большие соединения Вьетминя на высокогорье между Лай-Чау и Дьенбьенфу совершенно лишатся там снабжения, потому что слишком удалятся от тех областей, где возделывается рис. Так как у Вьетминя почти нет грузовиков, а те, что есть, могут быть легко нейтрализованы французской авиацией, то вьетнамцам придется, помимо боеприпасов, тащить на себе еще и продовольствие на расстояние 300 - 400 километров. Наварр думал, что каждый носильщик во время такого недельного марша съест весь рис, который тянет на себе, чтобы не умереть с голоду. Так он пришел к ошибочному выводу, что даже массовое использование колонн носильщиков Вьетминю не поможет.

- Они окажутся обессилевшими и лишенными тылового обеспечения на незнакомой для них территории, – сказал Наварр. – А мы прихлопнем их, как муху свернутой газетой!

Так Коньи начал разработку плана «Кастор» («Castor»), согласно которому в Дьенбьенфу вначале должны быть высажены шесть батальонов для создания условий для переброски дальнейших частей.

Премьер-министр Ланьель послал из Парижа в Сайгон государственного секретаря Жакэ, с одной стороны, чтобы успокоить Наварра, каждый день посылавшего телеграммы с требованием подкреплений, а с другой стороны, чтобы еще раз объяснить ему же, что защита Лаоса благодаря соглашению с королем Сисоватом стала официальным государственным обязательством Франции.

Генерал Наварр постарался избавиться от нежелательного эмиссара, устраивая ему ежедневные приглашения на различные приемы, что достаточно занимало парижского чиновника. Кроме того, само послание из Парижа было в корне нелогичным: как можно было с наличествующими силами без всяких подкреплений действительно эффективно защитить Лаос, чтобы и он не стал красным? Ланьель не мог этого сказать. Поэтому, решил Наварр, мне нужно найти свой путь, и мне не нужны штатские умники. Пусть сами пьют свои ядовито-зеленые коктейли!

Наварру нужны были, прежде всего, солдаты, даже больше, чем техника, которую без лишних вопросов поставляли американцы. Даже самые новые средства для массового убийства, вроде напалма, оставшегося нас кладах после окончания Корейской войны, были в его распоряжении. Но войск американцы дать не могли. Правительство США резонно опасалось международного возмущения, если почти сразу же после бесславного завершения войны в Корее, оно послало бы войска во Вьетнам. Поэтому – только оружие и деньги. Наварр, вовсе не информируя Жакэ, начал интенсивную подготовку к операции «Кастор». Жакэ узнал лишь, что Наварр руководит какой-то операцией для обеспечения безопасности Лаоса.

Министр обороны Франции Рене Плевен располагал собственной хорошо функционирующей системой информации, поэтому он в общих чертах знал о плане Наварра. Одновременно он понимал, что даже такие операции не помогут выиграть войну в Индокитае. Плевен признавал, что не остается другого выхода, кроме как сесть за стол переговоров с Вьетминем, этими красными бунтовщиками, потому что любое усиление активности в «грязной войне» немедленно вызовет во Франции массовые протесты. Это нельзя долго игнорировать. А на быструю победу, которая могла бы поставить всех перед свершившимся фактом, надежды уже не было.

Поэтому Плевен направил в Сайгон контр-адмирала Кабанье, генерального секретаря Совета национальной обороны, с указаниями осторожно воздействовать на Наварра, чтобы тот не предпринимал ошибочных действий, которые могли бы помешать становившемуся все более вероятным переговорному процессу.

Когда Кабанье прибыл в Сайгон, то не подозревал, что жребий уже брошен. Наварр как раз вместе с Коньи, госсекретарем Жакэ и новоназначенным генеральным комиссаром Дежаном, а также с Нгуен Ван Таммом, премьер-министром профранцузского сайгонского правительства Бао-Дая назначил дату проведения операции «Кастор» на 18 ноября. Он послал телеграмму контр-адмиралу Кабанье с просьбой подождать его в Сайгоне, потому что здесь в Ханое у него нет времени на встречу с ним.

Начальник штабов видов вооруженных сил высказали свои возражения, Наварр выслушал их, а затем заявил, что он здесь главнокомандующий и будет сам решать, что нужно Франции. Несмотря на видимые трудности, которые он не отрицает, он полон решимости действовать. Трудности – это то, с чем армия привыкла бороться. На это Коньи заметил, что с небольшой частичкой счастья цель операции даже может быть достигнута.

День 18 ноября 1953 года прошло, а назначенный командующим операцией «Кастор» бригадный генерал Жилль все еще не мог дать сигнал к вылету. Ноябрь в этом году был, как исключение, очень негостеприимным месяцем – холодным, облачным и туманным. Жилль, специалист мобильной войны, которой ему очень не хватало, пока он как пленник сидел взаперти на базе На-Сан, до того, как его там сменил Бертей, ждал нового задания, в котором мог бы проявить свой полководческий талант. Часами он стоял у окна своего штабного домика и одним глазом смотрел на хмурое небо. Другой глаз он потерял в одном из предыдущих сражений. Его заменил стеклянный протез, но он мешал, и генерал с большим удовольствием носил его в кармане. Жилль так нервничал, что командиры находившихся в полной боевой готовности парашютных батальонов не отваживались даже обращаться к нему с вопросами.