День за днем. Дневник православного священника - [56]

Пусть же каждый спросит у себя, какое употребление нашел он для этого письма? Неужели мы оставили его незамеченным или отложили, как ненужное, неужели начертанное Духом Бога Живого не приведет нас к полному перерождению?

Ал. Павел с такою уверенностью говорит про вновь обращенных коринфян, что они — письмо "узнаваемое и читаемое всеми". Очевидно, он не сомневался, что познание истины утвердило их в непоколебимой вере, которую они отныне открыто исповедуют, принося тем самым живое свидетельство обретенной ими веры.

Пусть же пример этих коринфян не пройдет незамеченным и для нас с вами. Будем чаще вспоминать, будем все больше проникаться тем высоким назначением, к которому мы призваны: мы — "храм Бога Живого", и мы "письмо Христово, написанное Духом Бога Живого". Будем же соблюдать храм души нашей в совершенной чистоте, в полном смирении, в непоколебимой вере. Воскурим в нем чистый фимиам неподдельной любви к Господу и беспрекословной покорности Его святой воле. Будем и для других открытым письмом Божиим, возвещающим слово Его каждым нашим действием и всею нашею жизнью!

25 Июня

Всегда Господни

(Рим. 14, 8)

Будем всегда твердо помнить о двух великих истинах, лежащих в основе нашей веры, которые как будто сплетаются в одну неразрывную нить, руководящую всей нашей деятельностью, всей жизнью нашей. Во-первых, мы принадлежим Христу — "всегда Господни". Во-вторых, мы соединены с Ним — "соединяющийся с Господом, есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17).

"Живем ли, для Господа живем, умираем ли, для Господа умираем" (Рим. 14, 8). Пусть же слова: "всегда Господни" будут запечатлены в нашем сердце на всем протяжении нашего жизненного пути. Будем просыпаться утром с этим чувством, и не с чувством только, но и с полным осознанием этого. Пусть осознание этого не покидает нас ни в тяготе полуденного зноя, ни в отдыхе вечерней прохлады, и пусть оно остается так же живо в глубине души нашей, когда мы заснем спокойно после пережитого тревожного дня. "Ибо Христос для того и умер и ожил, чтобы владычествовать над мертвыми и над живыми" (Рим. 14, 9).

Быть под таким владычеством — вот настоящая свобода! Цепь, привязывающая нас к нашему Владыке, в то же время освобождает нас от плоти, от греха. "Соединяющийся с Господом, есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17), уже теперь, уже и на этой грешной земле. Это не только обещание будущего блаженства, это уже совершившееся событие. В таком тесном единении с Ним самая слабая тварь несомненно дерзнет сказать: "Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе" (Флп. 4, 13) — и тогда уже "никто не повредит вам" (Лк. 10, 19). Какой глубокий мир, какое совершенное успокоение наполняет душу при сознании этого.

26 Июня

Заплакал, и печален был несколько дней, и постился, и молился перед Богом Небесным

(Неем. 1, 4)

Мне хочется еще раз поразмыслить об этом случае из жизни Неемии. Перед нами душа человеческая во внезапном искреннем общении с Богом. Неемия обращается к своему Создателю, прося Его указания в решительную минуту своей жизни. В этом обращении мы можем найти много поучительного для нас. Неемия возносит молитву свою в пышных царских хоромах, в присутствии великого персидского царя и царицы, среди большого собрания и роскошного пира. Трудно, казалось бы, выбрать менее благоприятное время и место для молитвы. Однако Неемия, "как бы видя Невидимого, был тверд" (Евр. 11, 27).

Перед ним внезапно исчезает все земное величие, исчезает властелин персидского царства и окружающая его торжественная обстановка; ничто не заграждает ему доступ к Невидимому, и он свободно входит в общение с Богом своим.

Каждый из нас, вероятно, испытал на себе чуть ли не физическую невозможность обращаться с сокровенной молитвой к Богу при известных обстоятельствах, в которых, однако, нам приходится находиться очень часто. Будь то пестрая толпа, нас окружающая, шумное собрание или суета и пустота нравственного ничтожества — выходя оттуда, мы должны сознаться, что все время были очень далеко от Бога нашего, как бы вращались в другом мире. Но этого не должно быть. Господь наш есть не только "Бог холмов, но и Бог долин", и, если мы принадлежим Ему, наши мысли также свободно будут возноситься к Нему среди шумной толпы, как в уединении нашей горницы или в вечерний час, когда вся природа засыпает в безмолвной тишине.

Но в первой главе книги Неемии мы видим, как он "сел и заплакал, и печален был несколько дней, и постился, и молился перед Богом Небесным". И в этой-то искренней, уединенной молитве, он, несомненно, заранее почерпнул силу и возможность во всякое время и во всякой обстановке взывать к Господу Душа его как бы бессознательным порывом возносилась к Богу в трудные минуты, зная, где искать опору и помощь.

Итак, в уверенности, что тайная молитва дает возможность молиться всегда и везде, мы должны приучить себя к постоянному ежеминутному исканию Бога в неотступной молитве, пользуясь минутами уединения. Тогда, когда придется нам променять уединение на общение с людьми и "ходить перед сынами человеческими" (Пс. 30, 20), мы уже будем знать, как открывать "свои желания перед Богом" (Флп. 4, 6). Никакие внешние условия не будут уже в состоянии помешать нашему общению с Господом.