День тринадцатый - [9]

И тут Илья не выдержал:

— Брось! Рассуждаешь как ребенок. Лучше бы он только нам напортил.

Весь день первого августа накатывали настил, ставили перила, вели насыпи. На зорьке второго все было кончено. Шатающийся от усталости элегантный и неотразимый Пирожков вручил Юльке молоток и доверил забить последний «серебряный гвоздь». Она тремя ударами всадила его в смолистый брус, парни прохрипели «ура» и свалились тут же, у насыпи, на теплые бревна.

Они спали девяносто минут.

А потом вдали заурчали моторы, смутно и глухо загудела земля, обрисовалось желтое облачко пыли. К Ое подходил автопоезд — с суточным опозданием…

Деев выскочил из головного вездехода, Илья подбежал, чтобы рапортнуть ему о готовности моста, но они молча глянули друг на друга и обнялись. И Деев хлюпнул носом, а Илья смущенно отвернулся. Юлька же в открытую заливалась слезами на груди смущенного этим обстоятельством Усатика.

А потом при всем честном народе состоялся нижеследующий симптоматический разговор.

Деев. Ну, молодец, Кулибин! Верил в тебя. Все молодцы! Не подвели. Привет вам из Усть-Борска!

Илья. А чего опоздали-то?

Деев. Трудно было, братва? Дождь, верно, помешал?

Илья. Вы-то чего опоздали?

Деев. Ну еще раз спасибо! Благодаря вам и другим таким же отрядам автопоезд движется с опережением графика. Перевал будет взят — кровь из носу!

Сычев. Вы что, проспали целые сутки, мазурики?

Комиссар автопоезда. Всего четыре часа спали.

Пирожков. Так, может, того… хорошо отметили в Усть-Борске?

Комиссар автопоезда. Вы о чем это, ребята? Что с вами?

Федя. С нами все в порядке. А вот с вами…

Юлька. У вас календарь есть?

Деев. Есть, а что? Странные вы какие-то. Будто и не рады. Случилось что-нибудь?

Арканя. Именно — случилось.

Усатик. Опережают они график! Второго пришли вместо первого — и опережают! Во дают!

Деев. Чего, чего?

Илья. Сегодня же второе августа, честно. Второе, а не первое!

Деев. Ну если только это — не беда. Выспитесь — будет вам первое. Понятно, устали. Работка была — кровь из носу…

Кончилось тем, что весь автопоезд высыпал из кабин и доказал чокнутым мостостроителям, что сегодня именно первое августа, что отряд в срок справился с ответственным заданием и что поезд идет с опережением графика на два с половиной… теперь уже ровно на два часа, а временной сдвиг произошел, вероятнее всего, в головах осатаневших от гонки ребят. Илья затеял было спор, показывал записи в блокноте, в которых, впрочем, и сам не мог разобраться, — его осмеяли. Юлька попробовала козырнуть ведомостью расхода продуктов — все-таки документ! — ее и слушать не стали. Тогда вперед вышел Сыч и протянул Дееву последний аргумент — тальниковый прут с зарубками.

— Вот, посчитайте сами! Двенадцать. Тринадцатого дня не было. Голову даю на отсечение. Или этого мало?

Деев дружески притянул к себе Вальку Сыча и пощупал у него лоб, Лоб, как назло, оказался горячий…

Позднее бригада отказалась от премии за сооружение в крайне напряженные сроки временного автодорожного моста, но главный бухгалтер был неумолим и потребовал веских доказательств. Поскольку самое веское доказательство прутик Вальки Сыча — годилось лишь для музея, но никак не для бухгалтерии, премию все же пришлось получить. Чтобы не стать посмешищем Трассы.

Говорят, после этого случая Илья и Юлия Кулемины уехали на другой участок дороги, там у них в положенное время родилась дочь, нареченная Любовью. Вскоре Юлия Кулемина с младенцем вернулась на станцию Оя, ставшую уже вполне приличным поселком, где и проживает в настоящий момент, Илья же остался десантником и по-прежнему идет впереди Трассы, уже далеко за Перевалом. Бригаду после отъезда Кулеминых возглавил Валентин Петрович Сычев. Говорят, перед каждым праздником он посылает на станцию Оя художественную телеграмму с цветами. И еще говорят, в рюкзаке у него хранится изрядная вязанка хворосту, которая с каждым сданным объектом становится все толще.

ЭПИЛОГ

К председателю Сибирского Регионального Комитета Времени ворвалась странная делегация — девушка и два парня. Влетели в кабинет и смущенно застыли у двери.

— Прошу, друзья мои, рассаживайтесь. Как я понимаю, вы представляете отдел Темпоральных Аномалий?

— Нет, мы от комсомольской организации, — возразил парень, которого Председатель знал как шахматиста, выступающего за отдел Темпоральных Аномалий. На последнем турнире Председатель проиграл ему ответственную партию. — У нас не совсем обычная просьба, Сергей Иванович. Давай, Гелий!

И Гелий довольно путано объяснил, что в последней четверти двадцатого века здесь прокладывали Трассу, и вот на этом самом месте из-за сильного ливня сорвали график возведения временного деревянного моста через Ою отличные ребята из бригады Ильи Кулибина. Они сделали все, что могли, и все-таки не успели…

— Им не хватило ровно суток, — пояснил шахматист. Май Васильев, вспомнил Председатель.

— И вы хотите…

— Да, мы просим… вернее, ходатайствуем дать им эти сутки.

— Но, дорогие мои… Какое значение имеет для последующего какой-то пустяковый деревянный мост? Да еще временный? К тому же вы знаете порядок. Если уж так хочется помочь этому самому… Кулибину, следует войти с ходатайством в Высший Совет Времени.