День Шакала - [19]

Водитель такси высадил ничего не подозревающего священника около небольшого, но комфортабельного отеля на Хаф Мун-стрит, в это время спортивный автомобиль проехал мимо и остановился на Керзон-стрит. Шакал убрал брифкейс в багажник, купил дневной выпуск газеты «Ивнинг Стандард» в киоске на Шеферд Маркет и через пять минут уже сидел в вестибюле отеля. Ему пришлось подождать еще двадцать пять минут, прежде чем датчанин спустился вниз и отдал ключ от номера портье. Тот повесил его на крючок. Ключ качался несколько секунд, и мужчина, удобно расположившийся в кресле, очевидно, в ожидании приятеля, чуть опустил газету, когда датчанин проследовал в ресторан, и заметил номер ключа: 47. Вскоре портье отошел на минутку, чтобы проверить заказ на билеты в театр для одного из гостей, и мужчина в черных очках, никем не замеченный, поднялся по лестнице.

Слюдяная полоска шириной в два дюйма оказалась, недостаточно жесткой, чтобы открыть довольно тугой замок номера 47, но, усиленная тонким стальным лезвием, справилась с пружиной, и дверь распахнулась. Пастор ушел лишь перекусить, поэтому оставил паспорт на столике у кровати. Тридцать секунд спустя Шакал вернулся в коридор, оставив нетронутой пачку туристских чеков в бумажнике пастора. Он рассчитывал, что администрация отеля, увидев, что ничего не украдено, попытается убедить священника, что тот потерял паспорт где-то еще до приезда в отель. Так оно и вышло. Обнаружив пропажу паспорта, датчанин обратился к управляющему. Они вместе еще раз осмотрели номер, и управляющий, подчеркнув, что все вещи, включая туристские чеки, на месте, постарался втолковать недоумевающему пастору, что нет нужды вызывать в отель полицию, так как паспорт, скорее всего, потерян где-то по пути. Датчанин, человек по натуре добрый и неуверенно чувствующий себя в чужой стране, согласился, что такое могло случиться, хотя прекрасно помнил, как клал паспорт на столик у кровати. На следующий день, обратившись в датское генеральное консульство, он получил временный документ, с которым и вернулся в Копенгаген через две недели. Сотрудник генерального консульства, выписавший документ, зафиксировал потерю паспорта, выданного в Копенгагене пастору Перу Иенсену, и больше не думал об этом. Временный документ пастор получил 14 июля.

* * *

Через два дня аналогичная история произошла с американским студентом из Сиракуз, штат Нью-Йорк. По прибытии в лондонский аэропорт он показал свой паспорт кассиру «Америкэн экспресс», обменивая первый из туристских чеков на наличные. Деньги он положил во внутренний карман пиджака, паспорт — в бумажник на молнии, а тот — в сумку. Чуть позже, пытаясь привлечь внимание носильщика, он поставил сумку на пол и взмахнул рукой, а когда хотел поднять сумку, она исчезла. Носильщик не стал выслушивать претензии студента, но отвел того к стойке «Пан Америкэн», куда вызвали полицейского. Студента пригласили в полицейский участок, где тот объяснил, что с ним произошло.

Когда отпала вероятность того, что сумку взяли по ошибке, происшедшее классифицировали, как кражу, и оформили соответствующий протокол.

После извинений и выражения сочувствия молодому, атлетически сложенному американцу рассказали, какие усилия предпринимаются полицией аэропорта ради того, чтобы обезопасить пассажиров от мелких воров и карманников. А американец признал, что такой же случай произошел с его приятелем на Грэнд Сентрал в Нью-Йорке.

Сообщение о краже вкупе с описанием сумки и ее содержимого поступило во все подразделения лондонской полиции. Но проходила неделя за неделей, следов сумки и паспорта не обнаруживалось, и о них больше никто не вспоминал.

А Марти Шульберг отправился в свое посольство на Гросвенер Сквэа, заявил о краже паспорта, и ему также выдали временный документ, по которому он улетел в Штаты, проведя месяц в Шотландии. Посольство зарегистрировало потерю паспорта, уведомило об этом Государственный департамент в Вашингтоне, и этот маленький эпизод канул в Лету.

Никто не мог подсчитать, сколько пассажиров прошли перед биноклем Шакала. Несмотря на разницу в возрасте, те двое, что лишились паспорта, многим напоминали друг друга: рост за шесть футов, широкоплечие, стройные, с синими глазами. А в чертах лиц проглядывало неуловимое сходство с Шакалом, который их и ограбил. Седовласый пастор Иенсен, сорока восьми лет, надевал очки в золотой оправе, только беря в руки книгу или газету. Марти Шульберг, двадцати пяти лет, с каштановыми волосами, постоянно носил очки в тяжелой роговой оправе.

Эти лица Шакал рассматривал долго, положив паспорта перед собой в своей квартире на Саут Одли-стрит. Целый день ушел у него на посещения магазинов театральных принадлежностей, оптики и мужской одежды в Вест-Энде, специализирующемся на американцах и получающем большую часть товаров из Нью-Йорка: были куплены синие контактные линзы без диоптрий, две пары очков с золотой и черной роговой оправами, тенниска и трусы, белые брюки и небесно-синяя ветровка с молнией впереди и шерстяными воротником и манжетами в красно-белую полоску, все сшитое в Нью-Йорке, а также белая рубашка священника, накрахмаленный высокий жесткий воротник и черная манишка. С трех последних предметов одежды он аккуратно срезал ярлыки с названием фирмы-изготовителя.