День саранчи - [50]

В первый же день, когда наш герой пришел в сознание, он с удивлением увидел, как по тюремному лазарету идет Кочерга Уиппл в одежде заключенного и с судном в руке.

— Мистер Уиппл, — позвал его Лем. — Мистер Уиппл!

Экс-президент обернулся и подошел к койке юноши.

— Привет, Лем, — сказал он, ставя посудину на пол. — Рад, что тебе полегчало.

— Спасибо, сэр. Но что вы здесь делаете? — с немалым удивлением спросил Лем.

— Я старший по отделению. Но вообще-то тебя, наверное, интересует, как я сюда угодил? — Пожилой государственный деятель огляделся. Увидев, что охранник любезничает с молоденькой медсестрой, он пододвинул стул. — Это долгая история, — вздохнул мистер Уиппл. — Но если коротко, то Национальный банк Крысиной реки лопнул, и вкладчики отправили меня за решетку.

— Не повезло вам, сэр, — сочувственно отозвался Лем. — И это после того, что вы столько сделали для города!

— Такова людская благодарность, но я никого не виню, — отвечал экс-президент, проявляя свое знаменитое здравомыслие. — Скорее, здесь виноваты Уолл-стрит и международные банкиры-евреи. Они всучили мне кучу иностранных акций, а потом приперли меня к стене. Банкиры Уолл-стрита действуют рука об руку с коммунистами, потому-то я и проиграл. Банкиры разорили меня, а коммунисты распустили клеветнические измышления насчет моего банка в парикмахерской дока Слека. Я стал жертвой антиамериканского заговора.

Мистер Уиппл снова вздохнул, а затем возгласил:

— Когда мы с тобой, мой друг, выберемся отсюда, то вступим в решительную схватку с двумя чудовищами. Два заклятых врага американского духа — духа честной игры и свободной конкуренции — это банкиры Уолл-стрита и коммунисты.

— Но что стало с моей матерью? — спросил Лем. — Что стало с нашим домом? И с коровой? Вы ее продали? — Голос нашего героя дрогнул от страшного предчувствия.

— Увы, — вздохнул мистер Уиппл. — Сквайр Берд предъявил закладную к взысканию, и Аза Гольдштейн перевез ваш дом в Нью - Йорк, в свой салон. Поговаривают, что он хочет продать его музею «Метрополитен». Корову же забрали мои кредиторы. Твоя мать пропала. Когда стали распродавать ваши вещи, она ушла, и с тех пор о ней ни слуху ни духу.

От этой ужасной новости наш герой буквально застонал. Чтобы как-то ободрить юношу, мистер Уиппл сказал:

— Твоя корова преподала мне хороший урок. Это был единственный заклад, за который я выжал полную цену. Европейские акции пошли меньше чем по десять центов за доллар. Когда я открою новый банк, он будет принимать в обеспечение только коров, причем исключительно американских.

— Вы снова хотите открыть банк? — спросил Лем, отважно пытаясь не думать о собственных бедах.

— Разумеется, — ответил Кочерга. — Друзья скоро вытащат меня отсюда. Затем я выставлю свою кандидатуру на выборах, и народ Америки увидит, что «старая кочерга» кое-чего стоит. После же я удалюсь от политики и опять открою банк. Собственно, я думаю опять открыть Национальный банк Крысиной реки. Я надеюсь купить его по дешевке.

— Вы в самом деле так думаете? — спросил наш герой, не скрывая своего восхищения.

— Разумеется, — последовал ответ. — Я — американский бизнесмен, и эта тюрьма — случайный эпизод в моей карьере. Мой мальчик, кажется, я в свое время говорил тебе, что у тебя прекрасные шансы преуспеть, потому что ты родился в бедности и на ферме. Позволь добавить, что они увеличиваются, так как ты побывал в тюрьме.

— Но что мне делать, когда я выйду на свободу? — спросил Лем с плохо скрываемым отчаянием.

— Стань изобретателем, — последовал мгновенный ответ. — Американцы славятся своей изобретательностью. Все изобретения современности — от безопасной булавки до тормоза — принадлежат нам.

— Но я не знаю, как изобретать, — сказал Лем.

— Это легко. Пока ты здесь, я покажу тебе кое-что из моих изобретений, чтобы ты смог довести их до кондиции. Если ты добьешься успеха, то прибыль мы поделим поровну.

— Это было бы здорово, — воскликнул Лем.

— Мой юный друг, не может быть, чтобы неудачи охладили твой энтузиазм, я не могу в это поверить, — с притворным удивлением воскликнул мистер Уиппл.

— Ноя даже не доехал на Нью-Йорка, — смущенно сказал Лем.

— Америка — молодая страна, — сказал мистер Уиппл, и в его голосе зазвучали ораторские нотки, — и, как и все молодые страны, она еще в состоянии брожения. Сегодняшний миллионер завтра может оказаться нищим, но никто из-за этого не станет его осуждать. Колесо фортуны обязательно повернется — так устроены все колеса. Не верь глупцам, которые утверждают, что бедняку в наши дни уже не разбогатеть, потому что все лакомые куски расхватали. Клерки по-прежнему женятся на дочках своих боссов. Экспедиторы становятся президентами железнодорожных компаний. Только на днях я прочитал, как лифтер выиграл сто тысяч в тотализатор на бегах и стал партнером в крупной брокерской фирме. Несмотря на коммунистов и их гнусную пропаганду, мы все еще живем в стране безграничных возможностей. Люди еще открывают нефтяные скважины у себя на задворках. В наших горах не перевелись золотые россыпи. Америка — это…

Но тут Кочерга осекся на полуслове, потому что надзиратель подошел к нему и велел поскорее заняться своим делом. Он удалился с судном прежде, чем Лем сумел поблагодарить его за беседу.