День освобождения Сибири - [31]

Тогда томские большевики, как свидетельствуют некоторые источники, попытались разогнать съезд областников при помощи вооруженной силы. Однако численности городского отряда красной гвардии для проведения такого достаточно масштабного мероприятия пока у советов явно не хватало, а солдаты томского гарнизона отказались принимать участие в этой, по их мнению, не совсем демократичной акции. Вследствие данного обстоятельства, а также в силу некоторых других причин, на которые будет указано дальше по тексту, планы советской власти по разгону Всесибирского областного форума в декабре 1917 г. однозначно провалились.

Таким образом, декабрьский съезд не только сумел открыться, преодолеть организационные трудности первых заседаний, но и в последующие дни успешно продолжить начатую работу. Утром и днём 7 декабря был заслушан ряд докладов с мест о политическом и хозяйственном положении в сибирских регионах и, в частности, о разрушительной деятельности там большевиков. Как отмечали в своих обзорах о работе съезда областнические газеты, почти через все доклады красной нитью проходили две основных мысли: о непризнании местным населением правительства Ленина и о необходимости объединения сибиряков перед лицом надвигающейся страшной экономической разрухи.

Так, среди сделанных в тот день на съезде сообщений особенно всем запомнилось выступление делегата от Енисейской губернии, бывшего прокурора Красноярского окружного суда Григория Патушинского, засвидетельствовавшего, в частности, факты наличия в рядах губернского большевистского руководства якобы хорошо знакомых ему по прежним судебным делам уголовных преступников. А делегат от Тургайской области вообще, вопреки всякой осторожности, восторженно описывал вооруженную борьбу атамана Дутова с большевиками. Весьма запомнилась участникам съезда и речь молодого атамана Енисейского (Минусинского) казачьего войска (также выдвиженца правоэсеровской партии) Александра Сотникова, который охарактеризовал настроение казаков своего войска как полностью контрбольшевистское (но вместе с тем никоим образом не контрреволюционное). Казаки, подчеркнул Сотников, — вольные люди, и они не могут признать власти «насильников», то срывающих сроки открытия Учредительного собрания, то разгоняющих неугодные им съезды, то закрывающих не только буржуазные, но даже и социалистические газеты. Вот так почти целый день делегаты и «мусолили» антибольшевистскую тематику. И в конце концов, что называется, напросились…

Утром 8 декабря председатель Центросибири Борис Шумяцкий, извещённый о подобного рода настроениях в среде автономистов, в телеграфном разговоре с руководителями Томского совета стал настаивать на разгоне Сибирского областного съезда и на аресте его главных организаторов. И хотя томские большевики вроде бы и пообещали что-то сделать в этом плане, но всё-таки не смогли (а может быть, и не решились) в тот первый раз выполнить распоряжение своего краевого руководства. Однако серьёзная политическая кампания по борьбе с «контрреволюционными» областниками всё-таки в Томске была проведена, но не силовыми, а пока исключительно мирными средствами.

Так Томский совет рабочих и солдатских депутатов посвятил областнической проблеме целых два расширенных заседания — 15-го и 18 декабря, в завершение которых перешедший к тому времени уже полностью на большевистские позиции бывший меньшевик Фёдор Лыткин предложил резолюцию, принятую подавляющим большинством голосов (трое воздержались, все остальные проголосовали «за»). В ней, в частности, говорилось: «Признавая, что областничество, как течение политическое, является выразителем интересов нарождающейся сибирской буржуазии, пытающейся своё экономическое господство укрепить захватом политической власти, и, находя, что чрезвычайный съезд областников, созванный в момент наивысшего напряжения классовой борьбы, объективно не может не являться контрреволюционным, так как власти Советов рабочих, солдат и крестьян он противопоставляет власть русской, бурятской и киргизкой буржуазии, — признавая всё это, Томский совет рабочих и солдатских депутатов постановляет: «Выразить своё отрицательное отношение к чрезвычайному общесибирскому съезду областников»».

Совет также предупредил собравшихся в Томске правых оппозиционеров, что в случае попытки захвата ими власти к ним всё-таки будут применены «все доступные средства». Весьма недвусмысленные угрозы в адрес Областного съезда прозвучали в те дни и со страниц рупора большевизма в Томске — газеты «Знамя революции». Автором одной из статей подобного рода был всё тот же Фёдор Лыткин, за последний год, в условиях галопирующей политической «инфляции», превратившийся из нештатного сотрудника областнического журнала «Сибирские записки» и участника I-го Сибирского областного съезда в одного из самых непримиримых противников сибирского автономистского движения.

Но вернёмся к работе чрезвычайного съезда. На заседании

8 декабря был избран президиум съезда и принята «Декларация по текущему моменту», в которой в целях предотвращения политической и экономической катастрофы в регионе провозглашалось создание в Сибири «автономной областной власти».