День «N». Неправда Виктора Суворова - [72]

В немалой степени вина за срыв мобилизационного плана лежит на высшем руководстве. Занять укрепления на границе, иными словами, произвести развертывание войск на оговоренных рубежах заранее, Тимошенко предложил Сталину еще 13 июня^[484]. Однако вождь не разрешил. Как уже отмечалось выше, гнев Сталина вызвало и занятие Предполья, произведенное войсками Юго-Западного фронта по личной инициативе его командующего. Части от границы были отведены в казармы, Кирпонос — наказан. Результат известен, войска встретили войну в лучшем случае в местах постоянного расквартирования. В худшем — на марше.

Как видим, из всего этого не следует, что план военных действий обязательно был наступательным. Напротив, достаточно взглянуть на расположение войск, и его оборонительный характер становится очевидным.

Части армий прикрытия должны были занять оборону вдоль западной границы, точно повторяя линией окопов ее конфигурацию^[485]. Мехкорпуса, находящиеся в оперативном подчинении командармов, располагались в 20–50 километрах в тылу армий прикрытия, нацеленные локализовать возможные прорывы противника. Мехкорпуса окружного (фронтового) подчинения зачастую были удалены от границы на сотни километров.

Представим себе, что действительно существовал некий план превентивного удара и масштабного наступления. Каким образом мог он быть осуществлен? В. Суворов говорит о сосредоточении сверхмощной подвижной ударной группировки во Львовском выступе^[486]. Но так ли это? Из восьми мехкорпусов Юго-Западного фронта на 22 июня во Львовском выступе находились лишь два — 4-й 6-й армии и 8-й 26-й армии. Да и тем, чтобы выдвинуться в район Перемышля, пришлось бы преодолеть не менее восьмидесяти-ста километров. Остальные мехкорпуса располагались следующим образом: 22-й мехкорпус 5-й армии — в районе Луцк — Ровно, 16-й мехкорпус 12-й армии — в треугольнике Станислав — Черновцы — Каменец-Подольский; корпуса окружного (фронтового) подчинения: 15-й — в районе Броды (150–160 километров до Перемышля), 9-й— южнее Новограда-Волынского (340–350 километров), 24-й — северо-восточнее Проскурова (330–340 километров), 19-й — в районе Житомир — Винница (400–450 километров до Перемышля). Чтобы удар получился действительно сокрушительным, на рубеже развертывания требуется сосредоточить пять-шесть мехкорпусов. При этом желательно не трогать 22-й и 16- й корпуса— они прикрывают фланги группировки, а также и 15-й — он прикрывает стык 5-й и 6-й армий. Таким образом, наряду с 4-м и 8-м для удара должны быть привлечены 9-й, 19-й и 24-й мехкорпуса. Вот только как их передислоцировать к границе? За одну ночь такое расстояние не преодолеть^[487]. Если же выдвигать корпуса поэтапно, от рубежа к рубежу, немецкая авиация немедленно это зафиксирует. Насколько опасно концентрировать тысячи танков на весьма ограниченной площади Львовского выступа, напоминать не надо. Эту группировку можно, обойдя с флангов, окружить. Напрашивается также и бомбардировка, которая при данной скученности становится смертельной.

Но дело не только в этом. Пять мехкорпусов не могут действовать сами по себе, они должны быть объединены единым командованием. Причем это не может быть командующий одной из армий Юго-Западного фронта, равно как и командующий фронтом — у них и своих забот хватает. Допустим, вновь создается объединение по типу танковой армии. Но такие вещи не делаются перед самым наступлением. Представьте ситуацию: мехкорпуса выдвигаются во Львовский выступ, и здесь командирам корпусов представляют их нового командующего, который ставит задачи и организует взаимодействие… Сколько дней на это потребуется? А-скученность такая, что повернуться негде, и подразделения вот-вот перемешаются. Могло такое быть? Едва ли.

Те же немцы не подтягивали танковые группы к границе, они сразу их выгрузили в непосредственной от нее близости. Потому что собирались наступать. Мы же, Нарком и Генштаб, на первых порах решили ограничиться обороной, втянуться в войну, нащупать слабые места у противника, а уж потом пробовать…

И надо признать, выстроенная, согласно утвержденному плану, оборона казалась стройной и достаточно прочной. Кто же мог предвидеть, что войскам не дано будет занять оговоренные оборонительные рубежи, а немцы смогут пробивать насквозь оборонительные порядки не батальонов и полков, но армий и приданных им мехкорпусов. Только кого в этом винить?

Если наше наступление действительно было бы подготовлено, ударные танковые группировки объединили бы в соединения более высокого порядка заранее. И механизированные корпуса не были бы разбросаны на огромной территории, в сотнях километров от рубежа развертывания. В частности, 9-й, 19-й и 24-й мехкорпуса Киевского Особого военного округа должны были в этом случае выдвинуть хотя бы ко Львову, а возможно, даже и к Перемышлю.

И такая возможность была! Нежданная Балканская кампания отвлекла отнюдь не малые силы Вермахта и восточно-европейских союзников до конца мая, Крит немцы очистили лишь к 1 июня. Создай Сталин в это время действительно сверхмощные ударные наступательные группировки, гитлеровские генералы, конечно, приняли бы это к сведению, но сделать ничего бы не смогли. Однако Сталин последним шансом не воспользовался