День Литературы, 2007 № 11 (135) - [35]

Лёшка хмуро слушает, сплевывает себе под ноги,

То ли понимая меня, то ли не понимая.

Мы с Лёшкой

Печально возвращаемся домой.

Бредём по деревенской улице,

И у одного из домов

Нам под ноги бросается

Лающий, лязгающий цепью

Лохматый комок.

Лёшка бьёт большими рукавицами

Над головой дворняги,

Её прогоняя.

И, глядя в закрытые

Ставнями окна

Говорит мне,

Что в этом доме

Живёт его невеста.

На мой вопрос,

Как её зовут,

Отвечает,

Что не помнит.

Помолчав, добавляет,

Что будет любить её

Целую жизнь,

И тогда,

Когда умрет

Она и он. И дальше,

Дальше...

Он смотрит на меня

Небесными глазами святого отрока

Ясно-ясно,

Словно просвечивая душу рентгеном.

Деревенский дурачок,

Знающий всё о тайнах мироздания,

О том, что будет с нами,

Тобой и мною, –

Здесь, на земле,

И там, после смерти,

И дальше.

По дороге к тебе

По дороге к тебе

Завернула в сельский магазин

Купить четвертинку.

Хотела с сыном твоим

Посидеть,

Помянуть тебя,

Нина.

Подошла к дому,

Проваливаясь в снег.

К калитке вели собачьи следы,

Человеческих не было.

Дом покосившийся, деревенский

Пустыми глазами смотрел

На меня,

Как мертвец.

Алёши не было.

"Тетя Маша, я остался один,

Совсем один!" – сказал он моей матери

В тот день, когда тебя не стало, –

И заплакал.

Ровесник моему сыну.

Нет, немного помладше:

Двадцать пять ему исполнилось Этим летом,

В жарком августе,

Когда я шла

Так долго

По белой, как пудра, пыли

К тебе,

Ещё живой, –

И не застала.

Собор Парижской Богоматери

Собор,

Похожий

Ночью

В грозу

На корабль межпланетный,

Уносящий души людей

На небеса

Лиловые,

Где гром и молнии,

Где Бог.

Собор,

Выплывающий,

Из моего детства,

Когда мама длинными вечерами

Читала

Вслух роман

Про Квазимоду,

И плакала, жалея урода.

И Квазимордой

На улице обзывали мальчишки

Друг друга.

Собор,

В котором однажды,

Двенадцать лет назад,

Идя по проходу,

Вдруг ввысь поднялась,

Взойдя по лучу

Блеснувшего солнца.

И долго висела в воздухе

Над головой молившейся негритянки,

Одетой в красную шерстяную кофту,

Под музыку

Баха –

Бога, взявшего себе

Псевдоним.

Собор,

Куда прошлой весной

Я – забежала,

чтобы спрятаться от дождя,

в Чистый четверг,

Ты –

В Страстную

Пятницу.

Пришли,

Ещё не зная друг друга.

Чтобы

На следующий день

У нашей подруги,

Живущей высоко в небе,

На белой мансарде,

Где над нами летал какаду по имени Жаки

и напевал мелодию из "Волшебной Флейты"

Моцарта,

Словно то было в раю,

Встретиться

Накануне Пасхи.

ЯМАЛ

Собаки

с волчьими лицами.

Олени,

Застенчивые, как ненцы.

Ненцы,

По имени Прокопий и Пётр.

Снег, похожий

На глазурь, которой

Покрывают кулич

На Пасху.

Строганина в чуме.

Девочка Фая

Из народности ханты,

Закрывшая лицо руками,

То ли плачет,

То ли смеётся.

Как птица

Над Ямалом.

Ямалом.

Ямалом.

***

А.Р.

Бомж по имени Ёж

Моя блажь,

Мой Вергилий весёлый,

Пропахший помойкой,

Отведи меня в ад,

Словно в сад

На прогулку.

Улыбаясь беззубым младенцем

Ведёт

Ухвативши

Обмороженной

Этой зимою

Клешнёй,

Где нет линий судьбы

На ладони, –

Тащит в ад,

словно в сад,

на прогулку.

Мы летим в электричке пустой

В никуда,

И бегут перед нами в испуге леса,

Расступаясь от страха.

Всё отчаянней крик электрички

Безумной

В ночи.

И с горы

С змеем огненным

Падаем

В тартарары.

Мы в желудке

У этого змея.

Мы бредём по охваченной

Жаром земле,

По обугленным душам,

Как картошка печёная,

Души везде

Плачут, стонут

И молятся Богу.

Мы встречаем знакомых

И просто людей,

Что хорошими вроде бы были,

Но так сильно любили,

Так сильно горели,

Что попали сюда

Догорать угольками.

Уголками

Губ улыбаясь,

Я с ними

Здороваюсь.

Здрасьте! Я ваша тетя.

Я приехала

Ненадолго,

Но может быть скоро

Буду здесь у вас жить...

Бомж по имени Ёж,

Моя блажь,