День Литературы, 2007 № 11 (135) - [29]

Вот такие у меня разборки случаются. А недавно один читатель-патриот назвал меня в письме "сторожевым псом русского народа". Не знаю, то ли печалиться, то ли радоваться. Словом, и смех и грех.

Ю.П. В стихотворении Юрия Кузнецова, которое посвящено вам, Станислав Юрьевич, есть такие строки: "Потому что Третья мировая // Началась до первой мировой". Если я правильно понимаю смысл этих строк, то Юрий Кузнецов отталкивался от известных выступлений Юрия Селезнёва, от такой мысли своего кубанского земляка: это война за нашу душу, за нашу духовность, и передовой плацдарм этой войны – русская литература. Если мы обратимся к учебникам по современной литературе и русской литературе ХХ века вообще, то большинство достойнейших русских писателей в этих учебниках не увидим: всё И.Бродский, В.Гроссман, А.Бек, Т.Бек, С.Довлатов, А.Вознесенский, Б.Окуджава и другие русскоязычные авторы. Не кажется ли вам, что эту войну мы проиграли, или почти проиграли?

Ст.К. В значительной степени вы правы, мы её проиграли, прежде всего потому, что не сумели утвердить главную истину: Вторая мировая война была венцом вечной третьей мировой войны. Мы не сумели отстоять совершенную и объективную истину о великой жертвенности и нашей страны, и русского народа в том, что в конечном итоге стало называться нашей Победой. Нас закидали шапками. В последние 20 лет средства массовой информации забросали либеральными штампами смысл нашей войны и смысл нашей победы.

Юрий Кузнецов, который жил в высших духовных сферах, старался выразить не мировоззренческий, а религиозный смысл войны, условно говоря, между добром и злом, этой вечной Третьей мировой, вышедшей на историческую финишную прямую в ХХ веке. По поводу моих небольших восстаний: дискуссия "Классика и мы", письмо в ЦК и т.д. – он говорил так: "Стас, какие-то цели у тебя слишком приземлённые. Ты воюешь с конкретными лицами: критиками, писателями, историками, а я борюсь со всей мощью тёмных сил, я не хочу различать их лица, фамилии… Ты всего лишь лейтенант, ты идёшь в атаку, пуля тебе в лоб попадёт, ты споткнёшься, упадёшь и даже не поймёшь, что уже погиб". То, что он назвал меня лейтенантом Третьей мировой, мне льстит. У Кузнецова есть стихи "В тишине генерального штаба". Он с этих позиций смотрел на всё, смотрел как идеолог генерального штаба, который воюет с силами мирового зла. У меня же очень конкретное мышление в отличие от Юрия Поликарповича. Я ему говорил: "Юра, каждому – своё. Вот у меня есть свои окопы, есть враги на той стороне, есть своя линия фронта… С меня вот так этого хватит.

Ю.П. Станислав Юрьевич, а чем объяснить то, что студенты многих вузов страны, прежде всего московских, и бoльшая часть преподавателей не знают и не хотят знать таких прозаиков, как Юрий Казаков, Георгий Семёнов, Василий Белов, Владимир Личутин, Пётр Краснов, Леонид Бородин, Вера Галактионова, не знают или плохо знают поэзию того же Юрия Кузнецова, Владимира Соколова, Николая Рубцова, Станислава Куняева и многих других настоящих, больших и великих русских писателей. То есть по сути оправдался прогноз Василия Розанова, и к русской литературе привит "дичок обрезания", еврейский дичок, и многие наши соотечественники, сами о том не подозревая, "пожидовели". Почему это произошло? И здесь же второй вопрос, напрямую связанный с первым: интеллигенция – это зло, проклятие России или, как говорил Вадим Кожинов, мост между государством и обществом?

Ст.К. В нынешней ситуации нет ничего нового. Вновь восторжествовало западничество, которое периодически возрождается и неистребимо, как зубы дракона, если использовать образ Шварца. Подобное происходило ещё в эпоху Пушкина, и через лет десять после его смерти он был фактически забыт.

Ю.П. Да, все это уродство и вырождение русской мысли, русского взгляда на мир началось с Белинского, Добролюбова, Писарева...

Ст.К. Великое пушкинское понимание русской истории, которое, казалось бы, должно быть незыблемым, было отодвинуто, заброшено. Ведь русская либеральная и революционно-демократическая интеллигенция отвернулась от великих пророчеств Пушкина, начиная с его "Клеветникам России"… В сущности, Пушкин предугадал всё, что произошло в 90-е годы ХХ века, в первую очередь, обкарнание русского мира.

А Фёдора Тютчева, этого гения геополитической мысли, разве поняли? Две его работы "Россия и Германия", "Россия и революция", на которых нужно было воспитывать учителей, дипломатов, политиков, всю интеллигенцию, остались, по сути, не замеченными, не повлияли на русское общество той эпохи.

А Фёдор Достоевский с "Дневником писателя"? То есть наш проигрыш не случаен, он заложен в нескольких поколениях прозападной интеллигенции, которая всегда реанимирует эту антирусскую, антироссийскую прозападную волю. Так что в этом смысле русская национальная мысль несчастна, она никогда не могла сформировать слой русской интеллигенции, несмотря на свою пророческую правду. И я не удивляюсь, что мы проиграли. Я больше удивился бы, если бы мы выиграли.