День Литературы, 2005 № 03 (103) - [41]

Прозаик, как убеждаемся, сделал прогноз на более далекий срок; не десять, а двадцать лет разделяют двух главных героев романа — писателя Антипова из "наших дней" и сопротивленца Митю Климова из "года 2024". Обнищавшие и вымирающие "руссияне" за годы хозяйничанья олигархов и миротворцев созрели для борьбы; в северных лесах, где скапливаются дружины, Митю подготовили к покушению на главу оккупационных войск Анупряку-оглы.

Сюжетные линии заканчиваются счастливо — happy end — писателю Антипову удается бежать с Лизой, а Митя после убийства Анупряки-оглы остается жив и лечится, готовясь к продолжению борьбы. На самом деле, успешный финал — пародия, соответствующая жанру романа; пародия самого жанра, требующего happy end'a для ублажения читателя вопреки мрачным событиям.

Из трех пародийных — последних — романов Анатолия Афанасьева (о двух я писала в "Литературной России" — "Ужас в городе", 2000, № 21 и "Гражданин тьмы", 2003, № 4) "На службе олигарха" получился самым масштабным по охвату истории России и одновременно самым лирическим, воплотившим в образе Лизы идеал писателя.

Пародия начинается с "помещичьего гнезда" — антикварного дворца помещений на тридцать. Роскошный парк и молодая мечтательная дочь хозяина напоминают о Тургеневе, воспевшем помещичьи имения как восприемников традиции русской культуры от монастырей. Внешне всё то же самое. По сути же пародия выворачивает наизнанку обманчивую красоту: англо-шотландско-ирландская "здоровая аура" в угоду олигарху "перешибает зловонный руссиянский дух". Ведь Оболдуев не был аборигеном в родном отечестве и себя "называл греком по отцу и арийцем по матери". Зато дочь Лиза, русская по матери, хранит этот дух и проявляет силу характера, присущего некрасовским героиням (коня на скаку остановит и т. д.), в борьбе за свою любовь к писателю Антипову.

Призывы Н.С.Леонова и А.Н.Крутова, ведущих программу "Русский дом" на "Народном радио", осуществить "фундаментальную задачу" и "разрушить власть олигархов" не получили поддержки у народа; власть Оболдуева, нового крепостника, беспредельна; пришлось Афанасьеву продлить пародию до 2024 года и показать тех, кто перенял власть у олигархов.

Л.Ивашов толкует о "двух концепциях мирового господства. Первая: государство США во главе мировой империи, в которую оно пытается загнать все остальные страны и народы; с другой стороны, аналогичные претензии мирового финансового капитала, который опирается на разветвленную сеть сионистских центров и прикупленные элиты ряда государств — установить свой мировой порядок и контролировать планету через финансовые потоки. Там, где надо, — финансовая петля затягивается, а где и когда нужно — ослабляется… Для России оба варианта не сулят никакого добра" ("Советская Россия", 2004, № 166). Не это ли различие имел в виду З.Бжезинский, давая новой книге "Выбор" подзаголовок "Мировое господство или глобальное лидерство"? Афанасьев дилемму решает просто, показывая на печальной судьбе России, что та и другая "силы" нашли консенсус в притязаниях на мировую власть. Состав миротворцев в 2024 году намного превосходит национальный окрас нынешнего НАТО. Пытают Митю миротворцы-мусульмане (убиты генералом за недостаток рвения), столицей правит раввин Марк Губельман, здесь же сенегалец Махмуд и другие. Короче, предсказывает Афанасьев, "все флаги будут в гости к нам", если мы не отберем власть у Оболдуевых. Так я поняла замысел антиутопии "На службе олигарха".

Прозаик, конечно, сгущает краски, что соответствует пародии, и добивается сильного художественного эффекта, например, в таком вот эпизоде на празднике триумфа генерала-миротворца.

"До конца церемонии было недалеко. Остались на подходе лишь две депутации: от лиги сексуальных меньшинств и от партии "Молодая Россия", созданной недавно по прямому распоряжению Центра координации в Стокгольме. Косвенно — Анупряк-оглы принимал в этом участие, отбирая и рекрутируя в новую партию молодых недоумков из богатых туземных семей из подведомственных ему резерваций. Политическая программа партии определялась простым доходчивым лозунгом: "Всё старьё на свалку — и сжечь!". Каждый из членов партии носил в ладанке на груди портреты вождей-теоретиков: Новомирской и Немцова. Кто такой Немцов, генерал не знал (видно, из немецких переселенцев, управляющих Зауральской республикой), а Валерию видел по телевизору, где она читала воскресные проповеди о непротивлении Злу насилием. Кроме того, она непременно участвовала в публичных казнях фашистов и скинов (те же члены "Молодой России", но в чем-либо провинившиеся). За древностью лет тучную старуху обыкновенно четверо дюжих миротворцев поднимали на носилках на помост, где она оживала и ловко недрогнувшей рукой снимала скальп с очередного трепещущего, накачанного препаратами вольнодумца, никогда не давая осечки и дико хохоча" (с.39).

Когда-то Лайма Вайкуле пела: "На этой выставке картин сюжет отсутствует один — где мы с тобой…" Анатолий Афанасьев восполнил недостаток и нарисовал такой сюжет, заменив музыкантов изображением политиков-реформаторов. У нас же свобода, без которой, настаивает Наталья Иванова, не может существовать литература.