День Литературы, 2002 № 08 (072) - [2]

"Нечаев вернулся" — это, может быть, козырная и коварная определяющая фраза новой литературы. Что за ней следует — время покажет. Власти хотят предупредить свое будущее арестами Эдуарда Лимонова и его соратников, судами над Сорокиным, облавами в книжных лавках наподобие той, за которой я наблюдал у нас в Союзе писателей несколько дней назад. Власти не понимают мистики истории. Власти, как всегда, глупы. Могут арестовать или выслать вновь во Францию Юрия Мамлеева, могут запретить печататься всем молодым, тому же Максиму Свириденкову, чей рассказ мы публикуем в этом номере, или же Илье Стогову с его "Камикадзе". Но самолет, посланный Ильей Стоговым, уже летит на Кремль, и его не собьет ни одна противовоздушная система, ибо в мире нет еще таких систем, которые сбивали бы метафорические сооружения. Что за разумные убийства ждут нас? Ведь и профессора Крушуева понять можно по-разному. Одним казалось, что вредной опорой являлся Петр Столыпин, и они добились своего. А сегодня уже чуть ли не аксиоматично звучит, что доведи Столыпин свои искания до конца — и не было бы никакой революции… Но это действия антидержавных "разумников", уничтожающих, и порой успешно, всех, кто способен помочь русской державе встать на ноги. А что сегодня делают те, кто ищет цель среди антидержавных опор? Что думает делать прохановский герой генерал Белосельцев? Дома-то уже взорваны, а самолет все еще летит, и, если в самолете те, кто контролирует нашу колониальную демократию, не пора ли нажать спусковой крючок? Или шахиды среди русских перевелись? У меня самого родной дядя Прокопий Галушин — настоящий русский шахид, бросившийся со связкой гранат под немецкий танк, и я храню его награды, дабы передать внукам подтверждение, что мы из рода шахидов. Но если "Нечаев вернулся", как утверждают наши либералы, если Владимир Сорокин направил уже против рыжего премьера свои метафизические усилия, то читатели "Льда" могут успешно пройти и не заметить матерных слов, а вот причину ускоренной гибели России, этих рыжих премьеров они запомнят навсегда. Кто они — новые мстители? Скинхеды, фанаты, простые нищие ребята с улиц, у которых нет уже ни школы, ни института, ни будущего, ни прошлого… Кто ими руководил на Манежной площади? Никто. И это самое страшное для системы. "В стране много бедных, поэтому нужен закон об экстремизме",— высказался один из политических лидеров.

И в это время в самой, казалось бы, аполитичной, уже давно не идеологичной сфере жизни, в литературе — заново возникает концепция "разумного убийства". В конце концов, тема становится заразительной, я уже не говорю о какой-то протестной литературе. Совершает разумное убийство герой маканинского "Андеграунда…", специализируются на них герои Анатолия Курчаткина, об этом думают в романах Анатолия Королева… Кто-то же читает эти книги новых и новейших авторов, как один, дружно работающих сегодня в экстремальной теме отнюдь не ради детективного жанра и коммерческого успеха, а мистически предчувствуя поворот истории… Палачи Сергея Сибирцева ищут работу. Вдруг настанет миг, и они материализуются... Ведь разумное убийство спасает нацию и изменяет развитие страны? Я был в доме-музее Льва Троцкого в Мехико и внимательно смотрел то место, где над "несчастным Лео" был занесен ледоруб. Это было 7 ноября, и мы отмечали то ли день Октябрьской революции, то ли день рождения Льва Троцкого, но тень ледоруба висела над всем празднеством. Разумно ли убийство? Надо прощать врагам своим и чужим, надо быть смиренным, но враги Божии никогда не прощаются. Я сам смиренный человек, готов простить и прощал нападки на себя и Глушковой, и Бушину, и Гусеву, это всё по-христиански, но кара Божия должна обрушиться на врагов Божиих. И скоро наступит время разумных убийств в нашей действительности. Когда начнут убивать врагов Божиих… Вот такая литература уже главенствует сегодня на нашем серьезном книжном рынке.

Александр Павлов “ДЖОЗЕФ БРОДСКИ”

Я с удивлением узнал, что в Санкт-Петербурге на Васильевском острове в 2003 году планируется установить памятник американскому гражданину Джозефу Бродски, который у нас назывался Иосиф Бродский, но не удивился, что конкурс на проект и установку монумента будет финансироваться американцами.

Скульптор Эрнст Неизвестный сделал широкий жест и отказался от заманчивого предложения, предоставив молодым ваятелям попробовать свои силы, но тут же дал совет, чтобы лицо Бродского было всем понятно, т.е. узнаваемо. Я тоже хочу попробовать...

15 октября 1963 года в Комарове Бродский знакомится у Анны Ахматовой с Лидией Чуковской. Несколько дней они о чем-то совещаются, а Бродский настолько любезен, что сосед по даче А.Гитович называет его "холуем". Правда, вскоре приносит свои извинения и Бродскому, и Ахматовой.

Затем в ноябре в газете "Вечерний Ленинград" появился фельетон под названием "Окололитературный трутень", где описывался нетрудовой образ жизни Бродского.

Параллельно по времени идет следствие по крупному валютчику Уманскому. Некий Шахматов, проходящий по этому громкому делу, у которого при аресте обнаружили револьвер, заявляет, что револьвер у него уже имелся при попытке совместного с Бродским угона самолета из Самарканда в Афганистан.