День курка - [23]
Ровные дорожки из разноцветной брусчатки и разбросанные в нарочитом беспорядке туи с можжевельником; альпийские горки и клумбы с яркими цветами; огромный бассейн и зона отдыха с беседкой и барбекю… А в центре вилла в четыре этажа с цокольным гаражом и торчащими из черепичной крыши каминными трубами. Маленький рай на площади в сорок соток.
Лимузин останавливается напротив шикарного крыльца. Ночью оно было хорошо освещено желтоватым светом фонарей, и я запомнил его гладкие ступени из редкого мрамора.
Телохранители на удивление предупредительны и даже трогательно нежны. Они помогают мне выбраться из салона; поддерживая под руки, провожают внутрь миниатюрного дворца.
Все то время, пока меня вылавливали из пруда и вели до лимузина, поили коньяком и обрабатывали рану, везли до «замка» и сопровождали по его роскошным залам — я не понимал, что происходит. Не понимал я этого и сейчас — когда Аристарх Петрович распорядился уложить меня на кровать одной из многочисленных спален второго этажа. Моя спина была вся в крови, а он даже не пожалел атласного постельного белья.
— Лежи и не двигайся, — приказал он. — Сейчас приедет очень хороший врач и поможет.
— Зачем? — спросил я, глядя в потолок.
— Что «зачем»?
— Полчаса назад вы хотели пристрелить меня как беспризорную собаку, а теперь привезли сюда, вызвали доктора… Зачем вы все это делаете?
— Обстоятельства слегка изменились. Впрочем, об этом поговорим позже. А пока расслабься и не трать силы на разговоры. Они тебе еще понадобятся…
Врач приехал удивительно быстро — Аристарх едва успел сменить цивильную одежду на просторные шорты и ослепительно белую футболку.
— Знакомься, — загадочно улыбнулся он, подталкивая в спину мужичка азиатской наружности, — доктор Акихиро. Имя в переводе с японского означает «ученый, обладающий ярким умом».
Японцу было лет пятьдесят. Низкорослый, опрятный, чистенький, в очках и с объемным пластиковым кейсом в руке.
Смешно поклонившись, он подал руку.
Пожав ее, я тоже представился:
— Евгений. В переводе с греческого означает «благородный».
— Очень приятно, — сказал тот на довольно сносном русском и приступил к детальному изучению ранения.
В процессе он поинтересовался происхождением на моей спине нескольких параллельных шрамов.
Я отшутился:
— Граблями задержать пытались.
— Граблями?! — не понял япошка юмора. — Но почему?! И зачем?!
— Когда редиску на чужом огороде воровал…
Морщусь от неприятных манипуляций с моей плотью. А когда импортный врачеватель укладывает меня на кровать спиной вверх и лезет какими-то блестящими железками в рану, едва сдерживаюсь, чтобы не послать его к японской матери.
Закончив обследование, тот объявил:
— Пуля сидит неглубоко. Но чтобы ее извлечь, я должен сделать две инъекции обезболивающих препаратов.
— Действуй, Акихиро, — разводит руками Аристарх. И обращается ко мне: — Может, тебе плеснуть коньячку?
— Не помешает…
Пока хирург готовит одноразовые шприцы, хозяин «замка» наполняет два бокала хорошим алкоголем и протягивает один из них мне.
— Давай. За твое здоровье.
Глотая коньяк, опять недоумеваю от странной перемены его настроения.
Доктор знает свое дело. Ловко сделав пару уколов, он извлекает из герметичной упаковки и раскладывает на маленьком столике инструменты, готовит перевязочный материал и пузырьки с какими-то препаратами. Затем легонько покалывает шприцевой иглой возле раны — проверяет действие обезболивающих.
— Чувствуете?
— Нет. Но от второй порции коньяка не откажусь.
Снова посмеиваясь, Аристарх наполняет мой бокал алкоголем. Я вливаю его внутрь, а японец, вооружившись длинными щипцами с изогнутыми кончиками, приступает к извлечению пули…
Пистолетная пуля звонко падает в металлическую ванночку. Обработав рану, японский хирург берется за иглу и кетгут — хирургическую нить.
Мне не впервой приходится иметь дело с хирургами. За шестнадцать лет службы во «Фрегате» из моего тела извлекали и пули обычных огнестрелов, и специальные стреловидные пули от боеприпасов подводного оружия, и даже осколки взрывного устройства. Не раз штопали раны от ножевых ранений или после встреч с акулами.
Ловко орудуя шовным материалом, японец негромко успокаивает, словно малого ребенка, готового пустить сопли:
— Потерпите, Евгений-сан. Потерпите еще немного, и можете себя считать самураем.
— Всю жизнь мечтал, — скриплю зубами. — Особливо махать их шашкой…
Аристарх Петрович сидит в кресле у окна и терпеливо ждет окончания врачебных процедур.
Японец окончательно обрабатывает зашитую рану, делает тугую перевязку и, сняв тонкие резиновые перчатки, собирает в кейс инструменты, препараты.
— Ничего опасного. Повреждение мышечной ткани, кости лопатки и ребер не задеты, — говорит он, обращаясь к хозяину «замка».
— Как долго он проваляется? — интересуется тот.
— Неделя полного покоя. Потом в распорядок можно включить прогулки по двору. Правую руку лучше не беспокоить дней десять. А пока настоятельно рекомендую постельный режим…
— Еще коньячку? — осведомился Аристарх, проводив японского лекаря.
— Не откажусь.
— Акихиро — великолепный врач, — делится он со мной как со старым другом. — И хороший человек с одним-единственным недостатком.
Осень 1941 года. Враг у стен Москвы. Основные предприятия и учреждения эвакуированы в Горький, где формируется новый рубеж обороны. Чтобы посеять панику и помешать выпуску военной продукции, фашисты забрасывают в наш тыл хорошо подготовленных диверсантов. Борьбу с ними ведут части НКВД под командованием майора госбезопасности Василия Ясного. Опытный чекист понимает: мало выявить и уничтожить мелкие группы врага, важнее перехватить стратегическую инициативу. С этой целью Ясный создает специальную группу и начинает вести с фашистами тонкую радиоигру…
Первые месяцы войны. Красная Армия с трудом сдерживает фашистскую армаду, рвущуюся на восток. Мародеры и диверсанты сеют панику уже в самой столице. Бойцы СМЕРШа работают на пределе сил. В их числе бывший учитель, а теперь оперативный сотрудник Сергей Лукьянов. Привыкший воевать еще с Гражданской, он все время рвется на фронт. Но на передовой его ждет серьезное испытание. В ходе одной из операций Лукьянов сталкивается со своим бывшим учеником, ставшим к тому времени безжалостным карателем и немецким агентом…
Бывший снайпер-афганец, он же бывший зэк по кличке Жиган, а ныне бизнесмен Константин Панфилов, даже не предполагал, что он встанет на пути наркодельцов, уголовников и «азербайджанской мафии». Эти люди понимают лишь один язык — язык силы, но им-то Жиган владеет хорошо. Тяжко только то, что в числе его врагов оказались и бывшие однополчане. Но Жиган не привык отступать...
Конец Великой Отечественной войны. На Западной Украине орудуют банды оголтелых националистов. Направляемые немецкими спецслужбами, они уничтожают мирное население, жгут дома, рыщут по лесам в поиске партизан. Активнее других действует шайка ярого бандеровца по кличке Дантист. Непримиримый враг советской власти, он воюет с ней всю свою жизнь. На ликвидацию опасного врага направляется отряд капитана Ивана Вильковского. Оперативник понимает, что в открытую Дантиста не взять. Тогда он разрабатывает операцию, в которой в качестве наживки решает использовать одного из близких соратников бандита…
Этому автору по силам любой жанр: жесткий боевик и военные приключения, захватывающий детектив и криминальная драма. Совокупный тираж книг С. Зверева составляет более 6 миллионов экземпляров. Его имя – неизменный знак качества каждой новой книги. Июль 1941 года. Бронированная армада вермахта рвется на восток. Красная Армия из последних сил сдерживает натиск врага. В числе тех, кто умело бьет фашистов, экипаж Т‐34 младшего лейтенанта Алексея Соколова. Танкистам поручено возглавить рейд в тыл противника. Там, в окружении, сражаются остатки корпуса генерала Казакова.
Спецназовец Костя Панфилов поистине прошел круги ада – сначала в Афгане, а потом в родных лагерях и тюрьмах. Он выдержал все и даже заслужил лихую кличку Жиган. Но в родном городе, куда он вернулся, царят все те же, хорошо известные ему волчьи законы – торговцы наркотой и рэкетиры держат людей в страхе. Они со всей охотой готовы принять в свои ряды отчаянного и бесстрашного парня. Но Жиган выбирает свой путь, и на этом пути его ждут испытания покруче тех, что выпадали ему раньше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
В Ялте объявился маньяк-потрошитель, наводящий ужас на все Южное побережье Крыма. Цель его страшной охоты исключительно молодые красивые девушки. Следов маньяк не оставляет, и украинская милиция никак не может выйти на него. Никто знает, сколько бы еще длился этот кошмар.…Но тут в Ялту на отдых приехала компания молодых людей из России. Это двое бывших десантников Илья и Дмитрий и красавица Оксана. Именно ее маньяк выбрал в качестве очередной жертвы. Знал бы убийца, с кем связался, – бежал бы от Оксаны со всех ног.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…