День, когда умерли драконы - [8]

На камне, служившем странному коню опорой, на всех языках империи была высечена лишь одна фраза: «Кто хочет сохранить жизнь, не идет в землю смерти».

— Это что? — удивленно спросил Кирин, осматривая статую. Мастер, создавший ее, был гениален, казалось, что перед ними живое существо, готовое в любой момент сорваться в бег.

— Единорог, — без тени восхищения пояснила Исса. — А вон там его храм.

— Не понимаю… Я думал, храмы в этих горах служат печатями заточения, а не восхваляют этих тварей!

— Одно другому не мешает.

— Вообще-то, мешает, — возразил Кирин.

— Храмы — это, прежде всего, магические артефакты. Но тогда, пятьсот лет назад, они были нужны еще и для того, чтобы усмирить гнев людей, возражавших против заточения чудовищ.

— Кто-то возражал?

— А ты думал! — подмигнула ему Исса. — Кто-то и сейчас возражает. Я, например. Но я-то ладно, а люди тоже не все были согласны. До того, как династия Реи промаршировала по этим землям, осыпая себя лепестками роз, люди и чудовища веками жили рядом. Не в мире, конечно, а как получалось. С мелкими чудовищами боролись, как с обычными животными. Крупных, сильных и умных пытались подкупить жертвами и почитанием. Иногда срабатывало, и нам были благодарны. Поэтому храмы, служившие границами, были посвящены самым сильным из чудовищ, запертых внутри Мертвых земель. Те, кому очень хотелось, могли являться сюда и молить о помощи. Сначала желающие были, но долго их преданность не протянула. Хочешь знать, почему, — вспомни о темной энергии.

— А те чудовища, что остались внутри… У них была какая-то связь с этими храмами?

— Не-а. Мы там понятия не имели, что кто-то в нашу честь курицу на алтаре зарезал.

Кирин снова перевел взгляд на статую. Единорог казался воплощением силы и скорости, вольного ветра, летящего вперед без оков и преград. Но он не выглядел опасным!

— Почему единорогов тоже убрали из нашего мира? — спросил Кирин. — Не думаю, что они ели людей…

— Есть — не ели, но убивали — только успевай трупы закапывать!

— Серьезно? Лошадь, убивающая людей?

— Череп человеку пробить даже лошадь может, — рассудила Исса. — А это не лошадь, а единорог, потрудись запомнить. Жрут они в основном траву, фрукты и прочую зеленую пакость. Но они периодически начинали охоту на человеческих девственниц — или девственников, им без разницы. Подходит любой юноша или девушка, который уже может продолжить род, но пока не приступил к этому увлекательному делу.

— Зачем им человеческие девственники? — Теперь уже Кирин смотрел на огромного коня с явным сомнением.

— Кровь людей в этот момент становится для единорогов как лекарство. Они могут надолго сохранять здоровье и молодость. Самые удачливые охотники бессмертия добивались, если часто находили жертв. Естественно, против такой судьбы возражали сами жертвы, а часто и их родственники. Поэтому единороги наловчились быстро убивать людей. Хочу тебе сказать, это резвые коники. Помню, охотилась я на одного единорога, так полдня потратила, прежде чем завалила.

От неожиданности Кирин чуть брата не уронил.

— Ты ела единорога?!

Исса его удивление не разделила:

— Ага, а что здесь такого? Думаешь, я стала бы его убивать, чтобы клыки рогом почистить или что? Но вообще, оно того не стоило, мясо жесткое и травой отдает. Больше я этим не развлекалась.

Кирин давно уже знал, что она охотилась в прошлой своей жизни. Но вспоминать, что она пожирала живых существ, все равно было неприятно.

— Насколько единороги разумны? — поинтересовался он.

— Да уж поумнее людей будут! Вообще, все, кому тут построили храмы, ничем не уступают вашему роду. Так что если считаешь, что видишь перед собой животное, — проверь два раза.

Он собирался пройти к храму, но Исса остановила его и указала на тропу, проходившую мимо и скрывавшуюся в тумане.

— А разве не это наша цель? — смутился Кирин. — Храм, через который мы сможем пересечь границу?

— Нет. В некоторых храмах есть проход, но не во всех. В этом нет.

— Ты уверена? Что-то могло измениться за сто пятьдесят лет.

— Что-то постоянно меняется, — согласилась Исса. — А уж проходы — в первую очередь. Они раз в десять лет, думаю, смещаются, не реже. Но я их чувствую и точно знаю, что в этом храме пусто. Так что продолжай идти. Если тебе тяжело нести Сальтара, брось его на землю и тащи за ногу, будет легче.

— Это не смешно!

— Кому как. Я б посмеялась.

Следовать ее советам Кирин не стал, но в остальном доверился своей спутнице. Исса повела его дальше сквозь туман, мимо храмов, хранивших долину веками.

Они были похожи — все темные, вырезанные в горе, непреступные, словно крепости. И возле каждого храма стояла своя статуя, предупреждавшая, что для людей дальше дороги нет. Кирин видел здесь льва с копытами, рогами и чешуйчатыми крыльями, змею с одним телом и десятком голов, птицу с крыльями, похожими на сотни лезвий, соединенных друг с другом умелым кузнецом.

Но остановились они лишь когда на их пути появился дракон. Кирин сразу узнал его, хоть и не видел прежде — он даже перепутал драконов и скалистых ящеров, которых использовала армия лорда Камита. Но теперь, глядя на статую, он понимал, что имела в виду Исса, когда говорила, что разница между этими существами огромна.