День Икс - [26]

Олег Петрович внезапно почувствовал, как воздух стал на удивление плотным и тяжёлым. Он с трудом поднял руку, ладонью вытер появившиеся на лбу капли пота, а затем цветасто выругался.

— Лейтенант, Сергей, скажи, а твои люди получали «тетрадки»?

— Конечно. Не буду отрицать, все без исключения.

— Спрошу прямо: вы их открывали?

— В горах мы в это время были, — спецназовец немного наклонил голову, вспоминая совсем недавнее прошлое, — на задании. Шли гуськом, один за другим. А они, возьми и хлоп, зависли перед каждым. Мол, возьми меня, потрогай. Мы остановились. Якут кричит: «Не прикасаться! Это, наверное, мина новая, управляемая, подарок боевикам от НАТО». А они повисели, повисели и — раз, к нашим ногам упали. И не взорвались. Странным нам всё это показалось. Ведь не могут же предметы сами по себе летать, без всякого намёка на двигатель. Плоские такие, антигравитацию же использовать пока ещё не научились… Якут всегда осторожничает, велел обойти их и не трогать. А потом появилась вторая партия. Ну, и к этим не прикоснулись, договорились друг за другом следить, чтобы, так сказать, соблазну не поддаться. Да и командир авторитетно приказал: в руки не брать. А назад вернулись, смотрим, в части все с ума сходят по «тетрадкам».

— Тогда, да… Это объясняет… Многое объясняет. Почему вы ещё здесь… Так где говоришь, твои?

— Да здесь рядом, за забором.

Полевой, следом за лейтенантом пересёк небольшой дворик, с одной стороны огороженный стеной дома, а с другой довольно обветшалой хозяйственной постройкой. К забору бывшие хозяева дома прилепили собачью будку. Взлохмаченный, недовольного вида большой пёс, больше похожий на волка, чем на собаку, заслышав шаги людей, гремя цепью, вылез из своего жилища. Видимо давно привыкший к присутствию на вверенной ему под охрану территории чужих людей, пёс выгнул спину, потянулся, а затем медленно потрусил в сторону военных. Собака изредка виляла хвостом и не опускала головы, внимательно и оценивающе рассматривая вторгнувшихся в охраняемую зону нарушителей. Всем своим видом лохматый охранник давал понять, что он может и не заметить нарушения, не перейти к активным действиям, если ему предложат за молчание определённую плату. Сергей порылся в боковом кармане форменных брюк и достал предназначенную сторожу дань.

— На, Шарик, лови, — лейтенант освободил от шуршащей обёртки плитку шоколада и бросил её псу. Собака, немного подпрыгнув, налету поймала предложенное угощение, ещё раз лениво взмахнула хвостом и, опустив голову, принялась неторопливо пережёвывать полученную плату за безопасный проход.

— Суровый страж, — усмехнулся Сергей, — если не откупиться, то вполне может и цапнуть. Дурной характер, возомнил себя, по своей собачьей логике, боссом, хозяином положения. Наши, правда, всё равно кормят его. А кто ещё о них позаботится?

— Понял. А мы с другой стороны вошли, по тропинке с огорода, от объекта прямиком сюда, — поспешил быстро преодолеть опасный промежуток Полевой. Со времён детства Олег Петрович старался избегать собак, как бы они не выглядели. Во время посещения родственников в одной из затерянных деревушек, в довольно ещё юном возрасте, Полевой имел пренеприятный опыт общения с одним из таких охранников. Олегу Петровичу на тот момент исполнилось не более четырнадцати лет, и он представлял собой худощавого, щуплого городского подростка. В то время как родители, выйдя из автомобиля, прошли внутрь ограды, Олег замешкался на проезжей улице и тут же был атакован заходящимся истошным лаем и визгом большим псом, сорвавшимся с цепи. Рычащий шар в одну секунду оказался возле Полевого и собака, сделав резкий выпад, вцепилась в ногу мальчика, сзади, в районе связок. Естественно, с тех пор, после испытанного страха и многодневной боли, Олег Петрович порядком недолюбливал и сторонился четвероногих спутников человека.

Пока офицер ФСБ, прижимаясь к провожатому, старался незаметно увеличить расстояние между собой и животным, лейтенант открыл ворота в высоком, выше человеческого роста, деревянном заборе и шагнул за пределы дворика. Олег Петрович поспешил следом покинуть опасную зону. На широкой деревенской улице, с разбитым и разрыхлённым траками танков старым асфальтом, под берёзкой с пожухшей листвой пытались спрятаться от капель дождя четыре человека. Три крепких вооружённых парня в новом армейском камуфляже стояли кучно, о чём-то тихо переговариваясь. Тёмный цвет формы почти сливался с плоскими пластинами бронежилетов, закрывающих грудь и спину. У двоих военнослужащих головы защищали стандартные глухие шлемы-каски. Третий, высокий ярко выраженный блондин обходился без всякого головного убора. Неизменный «Калашников» последней, двенадцатого года, модификации, которым была вооружена вся группа, дополнялся у блондина ещё и снайперской винтовкой.

Невысокий темноволосый парнишка лет четырнадцати, с невыразительными чертами лица и тёмными волосам спрятался за широкими спинами спецназовцев. На мальчишке были одеты синяя осенняя куртка, чёрные джинсы, такого же цвета ботинки и серая бейсболка.

Направляясь в сторону мгновенно замолчавших военных, Олег Петрович отметил про себя, что улица, на которую он попал, выглядит на удивление пустынно. Окружающая деревня словно вымерла, в какую сторону не посмотришь, не видно ни одной живой души. Тревожную обстановку дополняло полное отсутствие шумов техногенного характера и человеческой речи. Шуршала опавшая пожухшая листва под каплями дождя, негромко о чём-то шептал ветер, а над головой, на дереве, делились последними новостями на своём, одном им известном языке, несколько воробьёв.