День Икс - [20]

— Я тоже так думаю, капитан. Но ведь полезут, если смотреть правде в глаза. Настроены очень решительно.

— Ладно, разберёмся. Что делать-то нужно?

— Войти внутрь. Внутрь объекта. Глубинная разведка с максимальной осторожностью и в очень короткое время. Вступать в огневой контакт, чтобы не случилось, крайне нежелательно.

— Ну, там же вроде как барьер. Силовой какой-то. Я проверял — похоже на стену. Попробовал пройти раз, другой, третий в разных местах, нигде не пускает.

— Поверь мне, Олег, сейчас его нет.

Спецназовец не смог скрыть искреннего изумления:

— Как так? Вы, что, с теми, кто внутри, по телефону разговариваете?

— Типа того. Сколько человек в группе?

— Ну, всего одиннадцать. Вместе со мной одиннадцать. Все проверенные в деле, всех вы уже видели раньше. Ну, ничего плохого не скажу — ребята надёжные.

— Готовы?

— Ну, не совсем…

Теперь Смольников с удивлением посмотрел на офицера. Якут всегда и всюду безоговорочно готов был выполнить, насколько помнил генерал, самый немыслимый приказ, а сейчас вдруг открыто пытался возразить по поводу уже принятого решения.

— В каком смысле — не совсем, капитан?

— Товарищ генерал! Ну, скажу вам прямо: я туда всех своих не поведу! Ну, слышал я много разного про место это проклятое, пока здесь нахожусь. И что оттуда никто не возвращается. А если и возвращается, то того, не в себе.

Иван Сергеевич на секунду задумался и невольно признал правоту умозаключения спецназовца. И в самом деле, зачем рисковать всеми сразу? Невольно Смольников почувствовал уважение к вытянувшемуся перед ним хрупкому невысокому человеку со стальной волей. Якут прекрасно отдавал себе отчёт, что с предстоящего задания он в любом случае уже не вернётся, но, тем не менее, обсуждал смертельно опасную ситуацию спокойно и профессионально, как хороший командир, проявляя заботу, прежде всего о своих подчинённых.

— Да, Олег, и я кое-что слышал…

— Возьму троих. Ну, думаю, хватит. Думаю, управимся. Вы нас, ну, камерами с микрофонами нашпигуйте. Дело-то, ну, скользкое, а так сами всё и увидите. Возьму с собой Бульдозера, он любую стену снесёт, и даже её не заметит. Лешего, конечно, очень он уж умный. Ну, и Бабочку, стреляет метко.

— Тебе видней, Якут, с кем приказ легче выполнить будет. Когда готов будешь?

— Ну, через минут двадцать, тридцать. Мы же, ну, как бы уже готовы. «Глаза» и «уши» дополнительные повесим, возьмём что надо и вперёд. Здесь метров триста до цели, за пять минут дойдём.

— Тогда… С Богом, капитан!

— Могу идти, товарищ генерал?

— Не подведи, Якут, иди, дело серьёзное. Готовность, как и договорились, через полчаса.

— Так точно.

— Береги себя, Якут. И… возвращайся.

— Постараюсь, а там, как получится, — совершенно детская, очень светлая улыбка на миг озарила смуглое лицо, а затем поспешила быстро и испуганно спрятаться где-то в уголках плотно сжатых губ.

— Не подкачай, капитан.

— Ну, на счёт этого будьте спокойны, — спецназовец едва заметно, прощаясь, кивнул головой, лихо развернулся и выскользнул из комнаты. Смольников тяжело вздохнул, некоторое время смотрел на закрытую дверь, а потом, сбросив оцепенение, вышел в коридор. Возле окна рассматривая возвышавшейся совсем близко объект, сидел всё тот же молодцеватый лейтенант. При звуке шагов он встрепенулся и снова вскочил со стула.

— Пункт связи в этой комнате? — указал рукой Иван Сергеевич на находящуюся на другом конце кухни дверь.

— Так точно.

— Сделай-ка мне чайку, — распорядился Смольников, направляясь к двери. Открыв её, Иван Сергеевич сразу же попал в хорошо оборудованную узловую точку слежения за всем тем, что окружало здание в радиусе многих километров. Некогда в большой комнате располагался зал, в котором члены пропавшей семьи проводили время. Однако на данный момент ничто не напоминало о женщине и маленьком ребёнке, совсем недавно разговорами, смехом и слёзами одухотворявших каждый уголок старого здания. Всю мебель, все милые для детского сердца предметы военные вынесли прочь. Множество канцелярских столов заменили живую прежде атмосферу на бездушную шаблонность. На каждом столе блестели расставленные зловеще чёрные мониторы компьютеров и иные, непонятного назначения, снабжённые кнопками, экранами и тумблерами, приборы. Десятки удлинителей, силовых кабелей всевозможных мощностей, соединяющие провода переплетались, всюду показываясь наружу из скрытых и тёмных убежищ, образуя пугающую техногенную гармонию первой половины двадцать первого века. Шесть или семь человек в стандартной, недавно принятой форме защитного зелёного цвета, общались с умными машинами, сидя на стульях, на одном им известном языке тайных цифр и шифров. А сзади «головастиков» — связистов, явно находясь в раздумьях, стоял Полевой. Лоб его был нахмурен, брови в мрачном удивлении сошлись на переносице. Офицер спецслужб усиленно пытался решить очередные загадки, и от бесперспективного дела его отвлекло лишь появление генерала. Он обернулся на звук открываемой двери, и выражение его лица мгновенно изменилось на уже известное Смольникову спокойно-безмятежное:

— А, Иван Сергеевич, что-то недолго вы отдыхали, — в каждом слове звучала неприкрытая благожелательность и забота.