День и ночь, 2009 № 01–02 - [43]

В Тюмень приезжал В. Астафьев в 1963 году, встретился на Центральной площади с К. Лагуновым, тогдашним руководителем писательской организации, поговорили о чём-то и он тут же вернулся на железнодорожный вокзал, уехал. Никто сегодня не может сказать, о чём был разговор и о цели приезда: в живых не осталось никого. Но ходили слухи, что и.Астафьев намеревался переехать на постоянное жительство в Тюмень.

Однажды я сделал предложение Виктору Петровичу приехать в Тюмень. Но он отказался — было это в 1974 году, черновика моего письма, к сожалению, не сохранилось, может быть, осталось письмо в архиве писателя, не знаю этого. Но вот его ответ у меня есть.

«Уважаемый тов. Шумский! Благодарю Вас за любезное приглашение, но нынешний год у меня юбилейный и весь уже расписан, да и нездоровье угнетает — на поездки столь дальние и долгие меня просто не хватит.

Может быть, удастся в другой раз исполнить Вашу просьбу, а пока ещё раз спасибо за любезность —

Всем тюменцам кланяюсь.

В. Астафьев. 17марта 74 г.»

Много позже, а именно в 1991 году, мы договорились с Виктором Петровичем о поездке по Тюменской земле. При разговоре о предстоящем путешествие лицо его крупное полыхало красками, глаза теплились, брови вздрагивали, и весь он оживлялся, махал руками, как будто это уже случилось — явь, те земли...

— Хочется посмотреть Салехард, покрутить Полярный круг, — вспоминал он не раз, — Мужи, Саранпауль — одни названия чего стоят!.. Побродить по предгорьям, там, говорят, геологи открыли много точек с залежами разных дорогих и редких металлов, золото прямо в траве валяется... А народец этот северный — зыряне зырят по тундре, ненцы, ханты. Северяне, пожалуй, единственные на земле, не потеряли свои вековые традиции, самобытность, привычки и повадки. Вот моё письмо:

«Здравствуйте, Виктор Петрович! Докладываю о поездке по Оби: она возможна.

1.Я написал о Вашем желании Юре Афанасьеву, нашему хорошему прозаику, он всю жизнь живёт в Мужах (Шурышкарокого района) и попросил его помощи, Юра — северянин, рыбак и чудак.

2.Договорился с Тюменским пароходством (вёл разговор с главным инженером Яшиным Валентином Николаевичем, начальник в отпуске), они обещают отдельный катер. Яшин заверил, что сделает всё для удобного плавания. Время — июль, август самое подходящее.

Хотелось бы у Вас узнать: откуда лучше отплыть — из Тюмени, Тобольска или из другого места? Нужна ли встреча здесь с местным начальством? С первым секретарём обкома я познакомился, он неплохой русский мужик. Но я ему, помня Ваш наказ, не говорил о предстоящем плавании. Короче, черкните по необходимости, время терпит. А может быть, я до лета появлюсь в Красноярске, у меня есть туда нужда, там живут старший брат и сестра.

И я бы, разумеется, хотел с Вами сплавать.

После съезда сидел в Голицино, ездил на Новый год в Запорожье с сынком к старшему брату-фронтовику, Вашему ровеснику. Вернулся на прошлой неделе.

С Наступающим 1991 Вас, Виктор Петрович, пусть он для Вас будет добрым, прибыльным (рынок же!) и здоровым. Травами я по-прежнему занимаюсь, много выращиваю в огороде — если будет желание, посмотрите. А если есть теперь какая нужда подправить что, скажите, напишите, чем могу.

Всего Вам лучшего! Ваш земляк С. Шумский.

26 янв. 91 г.»

«Дорогой Серёжа! Очень рад, что ты не забыл о моей просьбе, что хлопочешь и готов сплавать со мной.

Конечно, хорошо бы уплыть прямо из Тюмени, зайти в Тобольск и посмотреть на Васюганские болота, проплыть устье.(название невозможно прочесть, а неточность с болотом простительна),... катер-то тем хорош, что где надо остановиться можно и порыбачить и поговорить с народом спокойно.

А насчёт встреч? Я потерял к ним всякий интерес, в надсаду они мне, но коли надо — с творческим активом и с секретарём — готов поговорить. Ну, и у Коли Шамсутдинова надо побывать, погутарить.

Вот теперь буду жить мечтой о поездке, в которую давно собираюсь. Лечиться, Серёжа, некогда, живу на износ. Люди наши беспощадны, сами себе покоя не дают и своим писателям, как могут мешают, особенно корреспонденты и репортёры всякие и приблудные творцы.

Ну, да Бог им судья. Обнимаю — Виктор Астафьев.

12 февраля 1991 г., Красноярск

В Красноярске будешь — мой телефон 25-39-94, деревня рядом с огородом, дом на улице Щетинкина, дом 27 (нижний конец села). С весны я живу там. Жену звать Мария Семёновна».

К большому огорчению многих, эта многообещающая и интересная поездка не состоялась: Виктор Петрович приболел и прислал телеграмму об отмене путешествия.

Особенно тёплые и радостные воспоминания у меня остались от трёх поездок в Красноярск и в родную деревню В. Астафьева Овсянку, где проходили всероссийские дни «Литературные чтения в русской провинции».

Каждая поездка — это прежде всего встреча с Родиной, с родными людьми, местами, улицами и домами, где когда-то пришлось жить, работать, учиться. Особенно памятны выступления перед людьми в самой Овсянке с участием Виктора Астафьева, в Дивногорске, Красноярске, Уяре, где меня принимали как земляка, так как рядом Канск, куда съездил проведать свою сестру Аню, могилу матери. Да и до родного Тасеевского района было недалеко, по сибирским меркам каких-то полтораста вёрст. И один раз выбрался, побывал в Тасееве, Сухове и Струкове.