День хризантем - [31]

— Ангелы, построиться! Доложить состояние самолетов! Последовали краткие доклады. Мария облегченно вздохнула. Она ожидала куда худших результатов. Вызвав Бартона, она сообщила ему итоги боя. Бартон и Голдштейн и так уже знали, чем закончился бой. Радар «Эйприл Фёст» неотрывно следил за каждым маневром наёмников и японцев. Переговоры пилотов транслировались по громкой связи в салон. Все операторы вздрогнули, услышав финальный вопль Марии. Они сразу вспомнили жуткие бои за систему Енонла, и разносившиеся в эфире душераздирающие скрипучие крики таргонов.

— Поздравляю, коммандер! — ответил Бартон. — Великолепная работа! Сейчас посадка на Мидуэй, дозаправка, обслуживание и немедленный перехват второй группы. Она ещё не догнала авиагруппу с «Йорктауна». Мы опасаемся, что истребители Тэча не справятся с «Зеро». Окно через тридцать секунд по курсу. Выход на двух тысячах футов.

— Есть, коммодор! — ответила Мария, взглянув на часы. Весь бой занял всего десять минут. — Черт бы их всех подрал! Зеленая вспышка окна приняла в себя израненные самолеты. Через несколько секунд перед ними гостеприимно расстелился аэродром острова Истерн-Айленд.

Бой между прошлым и будущим

Наёмники посадили самолеты на аэродроме Истерн-Айленд в 9.10.

Мария, Фридман и Беляев тут же зарулили на стоянку, остановив самолеты возле выходов линии автоматической подачи топлива. Техники бросились заправлять, проверять и обслуживать истребители. Мария отодвинула фонарь кабины и выбралась на крыло.

— Парни, дайте пить, — попросила она, едва шевеля вдруг пересохшими губами. Техник подал ей банку «Кока-колы», и Мария жадно выпила сразу половину.

— Эй, а что с Бэнксом? — она оглянулась, увидев, что вторая «Аэрокобра» так и осталась стоять в конце полосы с работающим мотором.

— Что-то не так! — крикнул ей подбежавший Беляев. — Ребята, проверьте мой самолет, я посмотрю, что с Бэнксом! — сказал он техникам и кинулся к стоявшей вдалеке «Кобре». Мария последовала за ним. Они подбежали к самолету. Его мотор немного дымил.

— Смотри! — Беляев указал на косую строчку пулевых отверстий, перечеркнувшую наискось дверцу кабины и моторный отсек. Вскочив на крыло, Мария рванула дверь. Бэнкс обмяк в кресле, на его боку и груди виднелось несколько ран, комбинезон промок от голубого заменителя плазмы крови, обычно используемого Вечностью в телах андроидов.

— Черт подери, Мик! Андрей, помоги мне! Беляев и Мария вместе вытащили Бэнкса из кабины. Мария схватила микрофон рации и вызвала медиков. Пока они осматривали Бэнкса, техники возились с самолетами.

Выяснилось, что только два из четырех оставшихся истребителей могут снова подняться в воздух. «Лайтнинг» Фридмана требовал довольно серьезного ремонта двигателя. «Аэрокобра» Бэнкса пострадала меньше, но и для ее ремонта требовался, как минимум, час. Техник так и доложил Марии.

— Нет у нас этого часа, — вздохнула она. — Полетим вдвоем.

Андрей, ты готов?

— Вдвоем против десятка «Зеро»? — изумился Беляев. — Ты в своем уме?

— Ну, не вдвоем, там ведь ещё есть истребители Тэча… — по тону Марии Беляев понял, что именно она думает о Джоне Тэче и его «Уайлдкэтах». — Взлет по готовности.

— Есть, — обреченно ответил Беляев. В 9.40 черный «Киттихаук» и краснозвездная «Аэрокобра» вновь поднялись в небо. Окно распахнулось перед ними, едва они убрали шасси, а затем выбросило их на высоте 15 тысяч футов прямо над бомбардировщиками Лесли. Капитан 3-го ранга Джон Тэч в это время был очень занят. Шесть его «Уайлдкэтов» отбивались от внезапно налетевших на них «Зеро», пытаясь одновременно прикрыть 17 «Донтлессов» Лесли и самим остаться в живых. «Зеро» атаковали внезапно, и могли бы сбить половину пикировщиков одновременно, если бы в наушниках вдруг не прозвучал чей-то голос:

— Бандиты на 4 часа, выше! Повторяю, Бандиты на 4 часа! Тэч не знал, кто это крикнул, но предупреждение пришло вовремя.

«Донтлессы» ощетинились пулеметным огнем, а «Уайлдкэты» развернулись и бросились в лоб на противника. Само их наличие, казалось, стало сюрпризом для японцев. Проносясь мимо на контркурсах, Тэч успел заметить, что «Зеро» выглядят необычно. В красные круги их опознавательных знаков были вписаны белые, точнее, розовые хризантемы. Американским истребителям удалось свалить один «Зеро», ещё один сбили стрелки пикировщиков, но потом американцам пришлось жарко.

Японцы сбили один за другим пару «Уайлдкэтов», повредили один бомбардировщик, но он остался в строю, отделавшись несколькими пробоинами. Яркая зеленая вспышка озарила приборную доску в самолете Тэча. Из этого зеленого сияния вылетели два самолета — черный, как ночь, «Киттихаук» и «Аэрокобра» с красными звездами на крыльях и фюзеляже.

Из «подвесного бака» «Киттихаука» немедленно ударил сноп оранжевого пламени, огненная струя развалила пополам один из «Зеро». Второй вспыхнул от залпа пулеметов «Аэрокобры». И тут же загорелся и полетел вниз ещё один «Уайлдкэт». Мария видела, как японцы бросились в разные стороны от ее «Киттихаука». Она заметила среди них один «Зеро» с широкой желтой полосой на капоте и поняла, что это командир группы.