День бумеранга - [106]

Шрифт
Интервал

«мерседес»! И так до бесконечности. В нунциатуре не осталось ни одной машины! Нунций ездит на такси!

– Так не давайте ему «мерседесов».

– Каждый раз я ему говорю: довольно. А он требует и требует. Я не могу ему платить из фондов Ватикана. А свое личное я ему уже все отдал. Это нищета, Ги-идеон. Несчастье!

– Сочувствую вашей беде, Массимо. Но я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите.

– Но, Ги-идеон, ведь это все из-за вас!

– Я уже говорил вам, что сожалею о случившемся. Мы все грешники в очах Господних.

– Что мне ваше сожаление! Теперь я остался один на один с этим бандитом! А вы баллотируетесь в президенты.

– С весьма благородной программой, должен вам сказать. Между прочим, было бы очень хорошо, если бы его святейшество мог услышать мой совет. Эта ваша нелепая булла никому не принесет ничего, кроме вреда. Массимо! Наш Спаситель терпел на своем земном пути колоссальные муки и лишения. И нам всем надлежит терпеть и смиряться.

На другом конце линии послышался стон.

– Ги-идеон. Иван сказал мне, что вы теперь любовник одной из этих девушек. Это правда?

– Ну, я думаю, «любовник» – это не совсем… Я проповедую ей слово Божие. Бедная юная душа. Она так молода и оказалась так далеко от дома.

– Ги-идеон. Вы трахаете эту путану?

– Ну что за слова, Массимо! А еще близкий друг его святейшества! Стыд и срам, сэр, стыд и срам. Извините, разговор окончен. Всего вам хорошего, сэр.

Гидеон положил трубку, вытер лоб и похлопал себя по жилетному карману, который успокаивающе топорщился – золотые часы опять были у него.

Он задумался. Надо сказать Ольге, чтобы никому не говорила об их отношениях. Он намеревался сделать «путану», как ее грубо назвал Массимо, миссис Гидеон Пейн. Но он предпочитал, чтобы об этом узнали из газет, из разделов свадеб – или из разделов новостей, но ни в коем случае не от громилы-казака Ивана или как его там зовут по-настоящему. Боже мой, боже мой… но надо ехать. В полдень выступление перед Нижнемиссисипской ассоциацией противников исследований стволовых клеток. После этого – креационистский обед в Паскагуле, потом – торжественное открытие нового казино в Билокси. Ох-ох-ох. Суматошное дело – баллотироваться в президенты. Для молитвы и самоуглубления совсем времени не остается.


Человек, взявший трубку, назвал себя просто Джеромом.

Говорил неподдельно нервным тоном. Судя по голосу, был в неподдельном восторге от Касс, что заставило и ее занервничать. Хотел встретиться с ней лично, из-за чего она занервничала еще больше.

– Мне просто хочется пожать вам руку, – сказал он. – И лично передать вам эти документы. Поверьте мне, я знаю, что вы в опасности, мисс Девайн. Но это будет для меня такая честь! Ведь я веду совсем неинтересную жизнь. Знаете, чем я вчера занимался? Составлял сравнительную поквартальную таблицу расходов на подгузники для пациентов. Как бы хотелось пережить пусть маленькое, но приключение!

– Я… – Касс колебалась. Звучало и правда искренне. Кто способен такое подделать?

– Очень вас прошу, – умолял Джером.

– Я вам перезвоню на этот номер через три часа, – сказала Касс.

– О, мисс Девайн, это будет такая честь. Такая честь.

Вопреки всем соображениям безопасности, она позвонила Терри. Сказала просто:

– Звякни мне на другой номер через полчаса.

И повесила трубку. «Другой номер» на их шифрованном языке означал следующий телефон-автомат в их списке.

– О, господи, Касс, – сказал ей Терри через полчаса. – Очень опасно!

Она объяснила. Он засомневался:

– Не знаю. Может оказаться ловушкой.

– По-моему, у нас нет выбора, – сказала Касс. – Он согласен передать документы только из рук в руки. Он прочел мне из них несколько строк. Звучит как подлинное.

– Может быть, Спека подключить? Меня он тоже пугает, но эта история, кажется, по его части. Засядет где-нибудь со снайперской винтовкой. В духе триллеров Тома Кланси.

– Нет, нет, нет. Я не хочу впутывать сюда Ранди.

– Он бы на твоем месте непременно тебя впутал, – фыркнул Терри. – Сто процентов.

– Мне надо подумать, – сказала Касс. – Я перезвоню.

Она пошла по Бурбон-стрит мимо тучных туристов и пьяниц, мимо зазывал, уличных артистов и проституток, размышляя, как быть. Потом, переходя Тулуз-стрит, увидела человека в футболке с надписью ЙЕЛЬ – и вдруг поняла, что надо делать. Может быть, в конце концов, не обязательно сидеть на студенческой скамье, чтобы получить образование.


– Мистер Коуэн?

– Да.

– Говорит Эл Уитчел.

Имя Фрэнку Коуэну ничего не сказало. Но Уитчел, кем бы он ни был, звонил по его сверхсекретному сотовому номеру.

– Кто-кто?

– Я работаю у мистера Уири.

Уири руководил отделом безопасности в «Коуэн энтерпрайзез».

– Понятно, – бросил Фрэнк, раздосадованный нарушением субординации. С какой стати к нему напрямую обращается подчиненный Уири? – В чем дело?

– Можно вам перезвонить по обычному телефону?

– Давайте.

Уитчел перезвонил немедленно.

– Мы проводили плановую компьютерную проверку телефонных переговоров корпорации «Тихая гавань», обычная процедура в рамках соглашения о конфиденциальности. Мы зафиксировали аномалию, изучили ее. Судя по всему, сэр, имеется утечка.

Глава 40

Оглядевшись вокруг, она подумала, что выбрала для встречи подходящее место не только в практическом плане. Раньше эта мысль ей в голову не приходила.


Еще от автора Кристофер Тэйлор Бакли
Здесь курят

«Здесь курят» – сатирический роман с элементами триллера. Герой романа, представитель табачного лобби, умело и цинично сражается с противниками курения, доказывая полезность последнего, в которую ни в грош не верит. Особую пикантность придает роману эпизодическое появление на его страницах известных всему миру людей, лишь в редких случаях прикрытых прозрачными псевдонимами.


Господь - мой брокер

Остроумная пародия на литературу, предлагающую «легкий путь к успеху», написана уже известным у нас Кристофером Бакли (автором бестселлера «Здесь курят») в содружестве с Джоном Тирни. Герой романа, спившийся биржевой маклер-неудачник, волею судеб оказывается в обнищавшем монастыре. Там в один знаменательный день, воспользовавшись брокерскими услугами Самого Бога, он открывает семь с половиной законов духовно-финансового роста.


Флоренс Аравийская

Последний роман Бакли – «Флоренс Аравийская» – виртуозно написанная пародия на шпионский роман. Самим названием автор отсылает к истории Лоуренса Аравийского, оксфордского выпускника, отважного офицера и, вероятно, шпиона, во время Первой мировой войны возглавившего арабское восстание, инспирированное Британией.Героиня романа Бакли – энергичная итальянка Флоренс от имени правительства США борется за права арабских женщин и социальную стабильность на Ближнем Востоке. Но все складывается иначе.


Охотник за судьями

Впервые на русском – новейшая книга Кристофера Бакли, автора знаменитого романа «Здесь курят» и полутора десятков других бестселлеров. На этот раз прославленный сатирик, хорошо знающий политическую кухню изнутри (бывший спичрайтер Джорджа Буша-старшего), «решил расширить палитру и временной охват – и превзошел сам себя» (The Washington Times). Лондон, 1664 год. Отгремела английская революция, монархия восстановлена, на троне сидит Карл II. Большинство судей, почти два десятилетия назад подписавших смертный приговор предыдущему монарху Карлу I, найдены и казнены, лишь двое укрылись в североамериканских колониях.


Дебаты под Martini

Этот сборник веселых рассказов, охватывающих широчайший диапазон сюжетов из жизни Соединенных Штатов — от вымышленных дебатов между Клинтоном и Джорджем Бушем-старшим до истории изобретения мини-юбки, наверняка порадует поклонников этого писателя, экс-спичрайтера президента Джорджа Буша-старшего.


Зеленые человечки

Пристальное внимание Кристофера Бакли на сей раз привлекли НЛО, а точнее – то, как реагируют на появление неких загадочных зеленых существ представители разных слоев американского общества.Массовая истерия обывателей и шарлатанство «посвященных», интриги власть имущих и козни спецслужб – все это беспощадно высмеивается автором книги, ставшей в США национальным бестселлером.


Рекомендуем почитать
Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.


Колючий мед

Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.


Неделя жизни

Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.


Белый цвет синего моря

Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.


Возвращение

Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.


Огненные зори

Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.


Да будет праздник

Знаменитый писатель, давно ставший светским львом и переставший писать, сатанист-подкаблучник, работающий на мебельной фабрике, напористый нувориш, скакнувший от темных делишек к высшей власти, поп-певица – ревностная католичка, болгарский шеф-повар – гипнотизер и даже советские спортсмены, в прямом смысле слова ушедшие в подполье. Что может объединить этих разнородных персонажей? Только неуемная и язвительная фантазия Амманити – одного из лучших современных писателей Европы. И, конечно, Италия эпохи Берлускони, в которой действительность порой обгоняет самую злую сатиру.


Пурпурные реки

Маленький университетский городок в Альпах охвачен ужасом: чудовищные преступления следуют одно за одним. Полиция находит изуродованные трупы то в расселине скалы, то в толще ледника, то под крышей дома. Сыщик Ньеман решает во что бы то ни стало прекратить это изуверство, но, преследуя преступника, он обнаруживает все новые жертвы…


Мир глазами Гарпа

«Мир глазами Гарпа» — лучший роман Джона Ирвинга, удостоенный национальной премии. Главный его герой — талантливый писатель, произведения которого, реалистичные и абсурдные, вплетены в ткань романа, что делает повествование ярким и увлекательным. Сам автор точнее всего определил отношение будущих читателей к книге: «Она, возможно, вызовет порой улыбку даже у самого мрачного типа, однако разобьет немало чересчур нежных сердец».


Любовь живет три года

Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.