День Ангела - [36]
…Завтра прилетает Яша и увидит эти фотографии, лучшие ее снимки, сделанные подаренной им камерой. Подаренной вместо старенького дедушкиного «ФЭДа», который она утопила в море, когда снимала Хайфу с воды и стояла упершись ногой в борт легкой яхточки. Парус дернулся под чьей-то неопытной рукой, яхточка накренилась, Таня удержалась, а расчехленный фотоаппарат так и улетел в воду, блеснув объективом. И горю Таниному не было пределов.
А Яша, добрый Яша, приятель по консерватории Таниных друзей, которые пригласили ее погостить в Хайфу, утешал, и развлекал, и смешил, и угощал мороженым с орехами и красно-желтыми фруктами в уличном кафе, и целовал в момент непредсказуемый — она и губ сложить не успевала, и на скрипке играл только для нее одной на зеленом ночном пляже, и, смеясь над собою, говорил, что, узнай о таком его цыганском концерте наставник, великий скрипач, мировая знаменитость, он бы вселенский скандал учинил и смычок обломал бы о Яшину макушку.
А потом, напоследок, перед отъездом, Яша подарил ей эту камеру, чудо из чудес, и запас отличной пленки к ней, пленки с немыслимым количеством серебра, чувствительной к свету как живое существо. Чувствительной к настроению, к правде и лжи, как и сам Яша.
Ни о какой такой «просто дружбе» между Яшей и Таней после того концерта, той скрипичной исповеди на пляже речи, конечно же, быть уже не могло. Музыка лилась признанием в любви, растворялась в теплом бризе, и ветер нес ее по всему свету, и весь свет узнал о том, что Яша страстно любит Таню. И все ее девичьи штучки-дрючки, кокетство и уклончивость, и невинные провокации, и маскарад настроений сразу потеряли смысл, обесценились и стали неинтересны ей самой, как становится неинтересной взрослой девушке детская игрушечная косметика. И всякого рода обещания и клятвы на фоне полной душевной обнаженности потеряли смысл, еще не будучи произнесенными, а потому и не произносились.
Просто оба они понимали при расставании, что встреча неизбежна, что никуда они друг от друга не денутся, что их сведет, притянет, кинет в объятия друг к другу, даже если они очень постараются никогда больше не встречаться. Две половинки магнита — вот что они такое, и существование порознь бессмысленно. Кроме того (и это, поверьте уж, ой как немаловажно), с Таниной черной, гладкой, четко оформленной под молодого грача стрижкой так изумительно сочетается облачно-белое руно Яшиных вольных лохм, иногда забранных под шелковый шнурок в низкий хвост, забранных постольку, поскольку могут попасть под смычок.
Расстались они легко, словно бы до завтра, до рассвета, до утренней росы на южных морских камнях или на северной буйной травушке. И вот она, встреча, считаные часы остались до нее. Считаные часы, но такие долгие-долгие, длиннее месяцев разлуки. Но если дождь не кончится, если тяжелые тучи, столь прекрасные на фотографиях, не изольют, наконец, всю накопленную воду или не уплывут вспять за Балтику, в чуждые пределы, если туманная хмарь не растает с рассветом, разлука может продлиться еще несколько часов. Кто его знает, летают ли самолеты при такой погоде?
Таня засуетилась, завертелась, отыскала зонт, по настроению и от нелюбви запрятанный глубоко в шкаф, и за много часов до рейса понеслась в аэропорт ждать Яшу там. Вдруг так быстрее получится.
— «Дискретные функции пространственно-временных континуумов и дискретно-темпоральная модель Вселенной», — байронически утомленным голосом прочитал Никита, приподняв указательным пальцем, чтобы видеть обложку, раскрытый том в руках у Дэна. — И это с утра пораньше, люди добрые!
А Дэн, даром, что отец семейства и человек основательный, фыркнул, поперхнулся и заржал в голос, не отрывая взгляда от страницы пятьсот двадцать четвертой.
— Я рад, что распотешил тебя, Великий Гуру, — умилился Никита. — Здравствуйте вам, — подчеркнуто громко поздоровался он, чтобы на него обратили, наконец, внимание. — Нет, честно, что смешного?
— Это не ты распотешил. Это я читаю и веселюсь, — ответил Дэн и прихлопнул талмуд, заложив страницу салфеткой. — Юморные они ребята, шутники-с. Бэ-Эс Тропфель-младший и Эм-Эм Кучкин-Береж-ков. В смысле — авторы сей эпопеи в двух томах. Это всего лишь том первый. «Реинтерпретация основных понятий квантовой механики» — ни больше ни меньше. Всё будем ставить с ног на голову, как малолетнее хулиганье! Всё наизнанку вывернем! Авось что получится. Отморозки от физики. Люблю! Вот послушай. Вроде бы сначала все и нормально, путем вроде бы. Берем и красивенько выделяем темпорально-энергетические составляющие планковского кванта действия. А потом… Вот тут где-то формула… Нет, ты посмотри, Кит, ты посмотри красота какая… Постоянная Планка, а ее, родимую…
— Да чур меня, — шарахнулся Никита, по-свойски обойдя стойку и наливая себе пива, — это ты у нас великий физик-теоретик, звезда секретного НИИ «Шаверма». А мы — ребята простые, все больше по прикладной математике, пролетарии, туда-сюда с молотом и наковальней. Наше дело простое: сварганить, пардон, смоделировать там что на «ведре», пардон, на компутере по просьбе засекреченных физиков или незакомплексованных ботанов, что еще способны видеть дальше пробирки, а ради праздничка расслабиться и пару-тройку фрактальчиков в Сеть запустить, чтоб народ любовался на такие чудеса. И на майках распечатывал. Ей-богу, я свой фрактал у одной чувырлы со Старо-Невского на грудях видел. Дополнительное измерение, можно сказать, он получил. Свезло ему, можно сказать.
Киев, 1918 год. Юная пианистка Мария Колобова и студент Франц Михельсон любят друг друга. Но суровое время не благоприятствует любви. Смута, кровь, война, разногласия отцов — и влюбленные разлучены навек. Вскоре Мария получает известие о гибели Франца…Ленинград, 60-е годы. Встречаются двое — Аврора и Михаил. Оба рано овдовели, у обоих осталось по сыну. Встретившись, они понимают, что созданы друг для друга. Михаил и Аврора становятся мужем и женой, а мальчишки, Олег и Вадик, — братьями. Семья ждет прибавления.Берлин, 2002 год.
Все смешалось в доме Луниных.Михаила Александровича неожиданно направляют в длительную загранкомандировку, откуда он возвращается больной и разочарованный в жизни.В жизненные планы Вадима вмешивается любовь к сокурснице, яркой хиппи-диссидентке Инне. Оказавшись перед выбором: любовь или карьера, он выбирает последнюю. И проигрывает, получив взамен новую любовь — и новую родину.Олег, казалось бы нашедший себя в тренерской работе, становится объектом провокации спецслужб и вынужден, как когда-то его отец и дед, скрываться на далеких задворках необъятной страны — в обществе той самой Инны.Юный Франц, блеснувший на Олимпийском параде, становится звездой советского экрана.
Первая книга одноименной трилогии Дмитрия Вересова, действие которой охватывает сорок лет.В прихотливом переплетении судеб двух поколений героев есть место и сильным страстям, и мистическим совпадениям, и хитроумным интригам, и захватывающим приключениям.Одно из лучших произведений конца уходящего века… Если взять все лучшее из Шелдона и «Угрюм-реки» Шишкова, то вы получите верное представление об этой книге.
«Возвращение в Москву» – это вересовская «фирменная» семейная история, соединенная с историческими легендами и авторской мифологией столицы. Здесь чеховское «в Москву, в Москву!» превращается в «а есть ли она еще, Москва-то?», здесь явь и потустороннее меняются местами, «здесь происходит такое, что и не объяснишь словами»…
Франция – счастливый молодожен Нил Баренцев, вчерашний студент и почти диссидент, знакомится с прелестями свободной заграничной жизни и издержками французской любви.Америка – у заботливого мужа и рачительного хозяина Нила Баренцева масса времени, чтобы понять, что же ему действительно нужно из всего того, что новый мир ему предлагает.Две страны – две женщины. Одну он пытался спасти от смерти, другая вернет его к жизни.
Дмитрий Вересов, безусловно, один из наиболее самобытных писателей современной России. Его книги отличаются мастерским стилем, точностью образов и непредсказуемостью сюжетных коллизий. Первый роман Дмитрия Вересова «Черный ворон» стал национальным бестселлером. Эта же судьба ждет и «Ближний берег Нила» — первую часть новой трилогии писателя, действие которой охватывает огромный временной промежуток, где судьбы отдельных людей неразделимы с судьбой страны по имени Россия.
Альманах включает в себя произведения, которые по той или иной причине дороги их создателю. Это результат творчества за последние несколько лет. Книга создана к юбилею автора.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Привычное течение жизни петербургского антиквара Даниила Даха нарушено утренним телефонным звонком. Некто предлагает ему приобрести третью, неизвестную биографам Достоевского тетрадь с записками Аполлинарии Сусловой, роковой любовницы писателя.Явившись в назначенное место, Дах не застает там владельца таинственной тетради… но встречает там ту, которая непостижимым образом напоминает Суслову. Что это – изощренный розыгрыш или мистическое совпадение? В поисках ответов антиквар и его загадочная спутница повторяют маршруты и мучительные отношения Достоевского и Сусловой…В итоге желанная тетрадь оказывается в распоряжении Даха.
Трилогия «Семейный альбом» – не столько семейная хроника, сколько «приподнятая» над бытом, романтическая и немного волшебная семейная легенда. В центре повествования – четыре поколения не вполне обычной петербургской семьи Луниных-Михельсонов. Эта необычность, в первую очередь, складывается из самих обстоятельств возникновения семьи. Двое влюбленных, Франц и Мария, разлученные Гражданской войной и считающие друг друга погибшими, обзаводятся семьями. Но их клятвы в вечной любви услышаны – только исполнить их суждено уже детям.
Переводчица Станислава Новинская и бывший генерал Красной армии Федор Трухин, ставший начальником штаба армии Власова, встречаются в Варшаве 1943 года.Лагеря для пленных советских офицеров, сложнейшие военно-политические маневры вокруг создания РОА, жизнь русского Берлина военной поры и многие другие обстоятельства, малоизвестные и ранее не затрагивавшиеся в художественной литературе, – все это фон того крестного пути, который проходят герои, чтобы понять, что они единственные друг для друга.В романе использованы уникальные материалы из архивов, в том числе и личных, неопубликованных писем немецких офицеров и новейших статей по истории власовского движения, к описанию которого автор подходит предельно объективно, избегая сложившихся пропагандистских и контрпропагандистских штампов.