Демоны на Радужном Мосту - [87]

– Надеюсь… надеюсь, до этого все-таки не дойдет. Я говорила то, что действительно думаю, капитан. Убить вас было бы очень нелегко. – Она немного помолчала, прежде чем круто переменить тактику.

– Послушайте, – сказала она. – Вы не похожи на остальных. Вы не связаны ни этим мировоззрением, ни этой теологией. Вы сами говорили, что не существует такой вещи, как совершенство, – по крайней мере, не в этой жизни. В конечном счете, это всего лишь досадное недоразумение, которое ваше вмешательство может лишь усугубить. Не лезьте в это дело, капитан. Мы оба терране, наши предки жили на одной планете. У нас куда больше общего друг с другом, чем с теми, на кого мы работаем. То, что вы сейчас стоите по одну сторону барьера, а я по другую, – всего лишь каприз истории. Просто… не лезьте в это дело.

Он отодвинулся от стола и хмуро взглянул на нее.

– Это все, что видят в этом ваши люди, да? Игра в го. Но эти камни – люди, живые люди, а вы не замечаете этого. «Давайте, капитан! Совершите предательство! Какое вам дело до мертвецов? Это ведь всего лишь игра, а жертвы – всего лишь черные и белые камешки на доске». Но все далеко не так просто. Если бы не было Трех Империй, если бы даже терранская раса сама по себе расселилась по космосу, в какой-то момент мы все равно пришли бы к точно такому же положению вещей, и я принадлежал бы к Китайско-Японскому Блоку, а вы к Западному Альянсу. Ничто не изменилось, нет. Это мой народ – неважно, как они выглядят, и какого они происхождения. Неважно, что они едят, как едят, и как от них пахнет. Я капитан корабля, и я считаю это самой достойной и замечательной работой из всех возможных. Мицлаплан дал мне эту возможность. Здесь никто не голодает. Никто не нуждается. Здесь никого не делят на лучших и худших, ни по тому, руки у них или щупальца, ни по тому, желтого они цвета, белого, зеленого или малинового. Да, здесь тоже есть недостатки, но где их нет? Это моя страна, Келли. Это мой народ. В конечном счете все сводится именно к этому.

– И чего вы добьетесь?

– Сохраню то, что отличает нас от вас – сохраню честь. Возможно, это понятие вам чуждо, но для меня это все. Это единственное, что имеет подлинную ценность. Там, наверху, всего в нескольких часах лета, находится еще один корабль, который сейчас, возможно, уже тормозит, чтобы выйти на орбиту. На его борту находится Ангел Верховный Комиссар Мицлаплана. Морок решил, что эта загадка неразрешима, и представил руководству единственное решение, которое мог придумать, и они приняли его. Он предложил посвятить в духовный сан целую колонию, превратить ее в духовный аванпост и Прибежище. Обращены будут все, включая агентов, убийц, кого угодно. С изменившейся системой ценностей у них не останется другого выбора, кроме как посвятить себя служению.

Она побледнела, потрясенная новостью.

– За эти годы я очень сблизился с Кришей. Ее жизнь – это трагедия. Я не допущу, чтобы у меня на совести было пятьдесят шесть таких Криш, и все это ради того, чтобы поймать четырех виновных. – Он обернулся и схватил с доски один из камешков. – Это не камни! Это люди! Я не могу забыть об этом. Я не могу допустить этого просто ради того, чтобы выиграть в этой проклятой игре! Вы могли бы, я знаю. Именно в этом и заключается непроходимая пропасть между нами, которая делает нас чужаками.

Она с трудом сглотнула.

– И что теперь? Это, разумеется, меняет все.

– Разумеется. Теперь я буду говорить вам, что делать. Вы назовете мне имена двух миколианских агентов. Вместе, под присмотром Инквизиторов, эти четверо, ваша пара и их пара, отправятся на корабль Верховного Комиссара. Они расскажут все, что знают, – по доброй воле, без принуждения. Никто не погибнет, если только миколианцы не станут сопротивляться или не убьют себя по пути. Нужно принять меры, чтобы они не знали, с кем встретятся, до момента самой встречи, чтобы свести риск к минимуму. После этого вы вернетесь с доказательствами к своему начальству. Коринфианское поселение, покушение на целую колонию – этого будет достаточно, чтобы доказать мотивы, возможности и методы миколианцев. Нарушение вами соглашения не будет обнародовано, но ваши люди будут знать об этом, и будут знать, что мы тоже знаем. Это может быть полезным для более продуктивного… сотрудничества в будущем.

Она поняла, что проиграла.

– Не вижу, чтобы у меня был другой выбор, – сказала она, вздохнув. – Видите ли, мы считали, что будем иметь дело с косным и узколобым духовенством. Сведущим, но близоруким. И это бы нам удалось, если бы по чистой случайности нам не попался единственный оставшийся во всем Мицлаплане человек, способный мыслить свободно.

Самодовольство не было ему чуждо.

– Один из немногих, скажем так. Такому обществу, как наше, не обойтись без нескольких человек вроде меня. Или, пожалуй, все же существуют незримые силы, управляющие судьбой.

Она все же сделала последнюю робкую попытку.

– Вы ведь знаете, я могу убить вас. Пусть я женщина, маленькая и слабая, но я знаю способы.

– Ничуть не сомневаюсь. Я никогда не недооценивал вас, Келли. Именно поэтому, прежде чем прийти сюда, я снова поменял местами камеры в лаборатории и в ризнице. Не столько в целях самозащиты, сколько для того, чтобы не поддаться искушению отступить от своего решения.