Демонолог - [30]
Может быть, то, что ждет нас на той стороне, тоже хочет встретиться с папой.
Все, что мне пока что известно, – это то, что оно хочет встретиться со мной.
За этим следует описание полета над океаном, а потом плавания на вапоретто до отеля (почти на целую страницу). Затем – последняя запись в дневнике. Сделанная в тот день, когда она упала с крыши. Сделанная в нашем номере в отеле «Бауэр» в тот отрезок времени, когда я ходил по адресу в Санта-Кроче.
Вот она.
Папа теперь тоже это знает. Я это чувствую. Как он боится!
Он ПРЯМО СЕЙЧАС с ним разговаривает!
Оно его не отпустит. Ему нравится, что мы здесь. Оно почти счастливо.
Может, мы зря сюда приехали. Но держаться вдали от него тоже было бы неправильно. Оно бы все равно нас нашло. Там или здесь. Раньше или позже.
Лучше так, чтобы это произошло сейчас. Потому что мы вместе и, возможно, сможем что-то сделать. Но даже если не сможем, все равно лучше, если оно навалится на нас одновременно. Мне вовсе не хочется потом остаться одной, брошенной. И если мы должны отправиться ТУДА, я не хочу отправляться туда ОДНА.
Он уже идет сюда.
Они идут.
Дневник выпадает у меня из рук с легким шорохом страниц.
Значит, она поехала со мной в Венецию, чтобы встретиться с этим.
Я выключаю свет и закрываю дверь. Бегу в ванную, падаю на колени перед унитазом – меня рвет.
Она поехала туда, чтобы надеть эту Корону, чтобы мне не пришлось больше ее носить.
Когда я немного прихожу в себя, то направляюсь обратно на кухню, чтобы добавить выпивки в стакан, и тут замечаю, что дверь в комнату Тэсс открыта. И там горит свет.
Дом у нас старый, но в квартире никогда не было никаких сквозняков, способных открыть дверь. И проблем с электричеством тоже никогда не возникало. Значит, это я просто не закрыл дверь и не выключил свет.
Я выключаю свет. Со щелчком закрываю дверь. Поворачиваюсь, чтобы уйти.
И останавливаюсь.
Я всего в шаге от двери в комнату Тэсс и ясно слышу щелчок – это поворачивается дверная ручка. А потом скрипят дверные петли.
Я поворачиваюсь – как раз вовремя, чтобы заметить, как в комнате загорается свет. Не сразу. Комната из темной становится желтой в загоревшемся свете, пока я моргаю, стараясь сфокусировать зрение.
– Тэсс?
Ее имя слетает с моих губ, прежде чем мне удается справиться с изумлением и успокоиться. Откуда-то я знаю, что это не галлюцинация, что я вовсе не вижу сон наяву. Это моя дочь. В своей комнате. Может, это единственное место, где она способна чувствовать себя достаточно сильной, чтобы дотянуться до меня, наладить контакт. Сообщить, что она все еще здесь.
Я бросаюсь обратно в ее комнату. Останавливаюсь в центре, широко расставив руки, стараясь что-то ухватить пальцами.
– Тэсс!
Ничего не ощущаю, разве что пустоту, наполненную кондиционированным воздухом. Но свет остается включенным, а ее здесь больше нет.
Сам по себе я, как криминальные репортеры именуют свои источники информации, «весьма надежный свидетель». У меня докторская степень Корнеллского университета, куча наград за достижения на ниве преподавания, высокая профессиональная репутация, подтвержденная публикациями в наиболее уважаемых в моей сфере деятельности изданиях, в моей медицинской карте нет ни малейших намеков на какие-то психические нарушения. Более того, я из категории убежденно-рациональных людей, я всегда издевательски-насмешлив, когда разговор заходит обо всяких нереальных, фантастических явлениях. Я всю свою научную карьеру построил на сомнениях.
И тем не менее вот он я, стою здесь. И вижу то, что увидеть невозможно.
Проснувшись утром, я обнаруживаю в своем мобильнике четыре сообщения. Одно от Дайаны – тон и выражения, скорее свойственные сборщику налогов, – она требует, чтобы я позвонил ей как можно скорее, «чтобы разрешить насущные вопросы». Одно от детектива из Венеции, с которым я в основном общался и переписывался: он сообщает мне, что у них нет никакой новой информации. И два сообщения от О’Брайен, которая требует, чтобы мы немедленно встретились. Второе дополнено еще и опасением, что я «окончательно рехнусь, сидя в одиночестве там у себя, если с кем-нибудь не поговорю, а под кем-нибудь я имею в виду себя».
Поскольку Дайана – мать Тэсс и поскольку нынче утром я в состоянии выдержать только один разговор с другим человеческим существом, я опираюсь на спинку кровати и набираю номер своей жены. И только услышав ответный гудок, соображаю, что эту ночь я спал в комнате Тэсс.
– Алло? – слышится в трубке.
– Это я, Дэвид.
– Так. Дэвид.
Дайана произносит мое имя, имя человека, бывшего ее мужем на протяжении тринадцати лет, так, словно это какая-то малоизвестная пряность и она тщетно пытается вспомнить, какой у нее вкус и пробовала ли она ее раньше.
– В неудачное время позвонил?
– Глупый вопрос.
– Да, глупый. Извини.
Моя супруга молчит, вздыхает. Это не колебания человека, опасающегося причинить боль другому, это просто еще одна пауза, которую делает сборщик налогов, доставая из папки нужный протокол, касающийся данной подкатегории правонарушителей.
– Я хочу все оформить официально, – говорит она. – Мой отъезд. И начать процесс.
– Какой процесс?
Немногим из тех, кто побывал на том свете, довелось вернуться и рассказать об увиденном. Денни Орчард твердо знает: ад существует. Он побывал там в тот страшный день, когда он и его сестра-близнец сгорели заживо. Его спасли, а она осталась там навсегда… И с тех пор ее зловещее присутствие не оставляло его ни на день. Разорвать братские узы невозможно. Мстительный призрак не упокоится до тех пор, пока Денни не раскроет тайну своей и ее смерти, не назовет имени преступника, убившего их в тот день, десятилетия назад.
Слишком многое изменилось и продолжает меняться. Каково это встретить ту с которой был в своей одной из жизней? Каково вновь всё это вспоминать и оглядываться. Задаваться вопросами… Вопросами от которых больно. За спиной в каждом из миров было что-то или… Кто-то… Оставлен. Шутки кончились. Больше нет возможности убежать и спрятаться. Они находятся за спиной… Уязвимые и слабые. Те, кто стали для меня всем. Первая жизнь уже давно похожа на негатив… От человека слишком мало осталось. Что же… Буду защищать их как умею… Как привык.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Глубоко под закованной в ледяной панцирь поверхностью Антарктиды обнаружен огромный подземный лабиринт. В одной из его пещер найдены остатки древнего поселения, возникшего около пяти миллионов лет назад, то есть еще до появления самых ранних предков человека. Кто же жил здесь в те давние времена? Команда ученых-антропологов должна спуститься к центру Земли, чтобы разгадать эту загадку и заодно выяснить происхождение найденной в подземном поселке статуэтки, вырезанной из цельного алмаза. Но темные туннели, пещеры и подземные реки скрывают не только эту тайну.
Сильное землетрясение в районе древней израильской крепости Масада обнажило неизвестное захоронение, сокрытое в недрах горы. На осмотр находки прибыли трое специалистов – сержант спецназа США Джордан Стоун, священник из Ватикана Рун Корца и археолог Эрин Грейнджер. Захоронение оказалось частью подземного храма с таинственным саркофагом. Сохранившиеся знаки свидетельствовали о том, что некогда здесь была спрятана священная книга. По легенде, Иисус Христос начертал ее собственной кровью, заключив в ней тайну своей божественности…
В джунглях Амазонии находят белого человека с отрезанным языком. Он умирает, успев передать миссионеру жетон с именем Джеральда Кларка, спецназовца армии США. Джеральд Кларк был агентом разведки и пропал в Бразилии четыре года назад вместе с экспедицией, организованной специалистом по тропическим растениям Карлом Рэндом. Какие тайны хранит в своих девственных лесах эта самая загадочная область земного шара? Где находился Кларк целых четыре года? И какая судьба постигла остальных членов экспедиции?
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами. Дэн Симмонс, знаменитый автор «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти», предлагает свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой и не испорченные консервы — а неведомое исполинское чудовище, будто сотканное из снега и полярного мрака.