Демон справедливости - [18]

– Думаю, что за чудо нужно неплохо заплатить адвокату, – сообщила я этому невинному младенцу. – А старушкин кошелек, возможно, и нашелся. Не знаю. При мне такого не было. Вот всяких безобразий я видела достаточно.

– Не упрекайте меня, – попросил Зелиал. – Мне всюду не поспеть. Я спрашивал вас потому, что никак не могу напасть на след.

– Чей след?

– Ангела справедливости!

– Зачем он вам? Вы ведь тоже – за справедливость!

– У меня иначе получается. На днях унизился до карманной кражи. Вынул из кармана у прохожего бабушкин кошелек и старушке его подбросил. Хорошая такая старушка, только слепнет понемногу. И не заметила, бедняга, как обронила, а тот подобрал и чуть домой не утащил. Хорошо, я рядом случился. Но ведь в этом есть элемент ненужного насилия!

– То есть как?! – совсем обалдела я.

– А так, что прохожий остался тем же. В следующий раз, найдя кошелек, он его поглубже в карман засунет. Ни совесть, ни милосердие я в нем не пробудил. Мне этого и не дано – я же демон! Так что старушке-то я помог, а зла не искоренил, и справедливость моя в итоге получилась какая-то убогая. Справедливость-однодневка. Мне бы найти ангела! Кто, кроме него, поможет мне разобраться, а? Ангел-то творит справедливость силой света! Он знает, как свет в душу направить! А я – ну, не то чтобы совсем силой мрака… но все-таки…

– Если я что-нибудь такое узнаю, сразу же скажу, – пообещала я. Мне стало безумно жалко неприкаянного демона, потерявшего все ориентиры в своей дьявольской деятельности. Он всеми силами сопротивлялся должностной необходимости творить зло. И никак не мог нашарить путей к добру. Я понимала его – я тоже подсознательно ломала голову, как в истории с маньяком соблюсти меру.

– Очевидно, есть где-то и высшая справедливость, которой подчиняются и ангел, и демон, да и вообще все ангелы и демоны, – задумчиво сказал он. – И я бы хотел знать, как я со своими дурацкими разговорами о продаже души в нее вписываюсь!

– Кстати, о договоре! – вспомнила я. – Мы будем его заключать?

– Больно он вам нужен! – буркнул Зелиал. – Я и без бумажки дам вам все необходимое…

– Почему же с другими вы заключили договоры?

– Это было раньше… давно.

– Что такое для демона – давно? – возмутилась я. – Вы же бессмертные! Для вас давно – это до нашей эры! А договор с бабой Стасей, хотя бы, подписан в конце сороковых, что ли, или в начале пятидесятых.

– Когда вы перестанете измерять время днями и годами! – возмутился он. – Время измеряют мыслями. Если у вас десять лет подряд одни и те же мысли в голове, – значит, ваше время стоит. А когда завелись новые мысли – то и время тронулось с места. Полностью обновились мысли – вы уже живете в другом времени. Так что тут ваше тысячелетие может оказаться равным одной неделе напряженной работы мозга. Да и какие мы бессмертные…

– Разве нет?

– На каждого из нас припасена погибель. То есть для тех, кого сверху скинули. Только нам и этого знания не дали. Те, кто всегда был внизу, – те знают. Есть духи, которых можно убить даже взглядом – нужно только знать час суток и расположение звезд. Есть, кого можно убить, зажав между пальцами кисточку финика и выстрелив прямо в лоб.

Я вздохнула – нет в мире совершенства. Даже этот печальный демон, оказывается, смертен. И вспомнила о договоре.

– Давайте все-таки составим эту бумагу, – попросила я. – Чем я лучше бабы Стаси! Как все – так и я.

– Не терпится вам взвалить на себя эту тяжесть! Вы хоть представляете, что это такое – продать душу дьяволу?

– Не представляю, – ответила я, – но пусть все будет честно. Я ведь уже пользовалась услугами вашей фирмы. Вот птицей перекидываться научили. Зрение поправили. Еще бы глаза отводить…

– У меня бумаги с собой нет! – ежась от ветерка, объявил Зелиал. – И писать нечем.

– Странные ныне пошли демоны… – философски заметила я. – Не могут из воздуха листок с авторучкой добыть. А могуществом фирмы похвастаться – первое дело!

Зелиал протянул руку – и на ладонь легли два листка, размером как из блокнота, и авторучка.

Я мелким почерком написала довольно грамотный договор – поскольку тренировки я веду и от кооператива, то по части договоров уже насобачилась, отточенные формулировки у меня от зубов отлетают. Текст получился краткий и емкий. Зелиал, во всяком случае, одобрил. Смутило его, правда, что я продавала душу не безликому «дьяволу, именуемому в дальнейшем ПОКУПАТЕЛЬ», а ему, Зелиалу, лично. Но я объяснила ему, что раз он уполномочен заключать такие сделки, то вполне может выступать от собственного имени – что, кстати, было весьма сомнительно.

Но я доверяла именно Зелиалу, этому туманному и зябнувшему на ветру бесу. Один экземпляр договора я оставила себе – что тоже ввергло его в недоумение. Зачем бы мне нужен документ, удостоверяющий, что моя душа продана? Скорее уж, как во все времена, я должна была стремиться уничтожить и единственный экземпляр. Но у меня дома хранилась уже стопка договоров с кооперативами и домами культуры, и иногда приходилось взывать к ним в спорах с администрацией. Трудно даже предположить, какой спор мог бы у меня возникнуть с адом, но договор должен лежать в стопочке – и точка!