Демон рода Шосе или новая жизнь - [24]

После похорон ничего не сказав мне с Эйко, Каори заперлась в мастерской и всю ночь творила. Из мастерской доносилось рыдание матери и звуки ударов металла о металл. Наутро она вышла вся бледная, с темными кругами вокруг глаз, и, заперев мастерскую, ушла спать. Только через четыре ночи она закончила свой труд, молча продемонстрировав мне и Эйко черный кинжал, который был сразу убран в сейф, находившийся в мастерской. Так же она объявила, что мы переезжаем жить в поместье деда. Приехав в поместье, я сразу заглянул в комнату, где мы с дедом пили чай. На столе лежали два письма, подписанных рукой деда, и пачка сигарет с зажигалкой, спаренной с небольшим ножичком. Спрятав в карман зажигалку, я взял в руки письма, одно адресовалось мне и Каори, второе — Эйко. Найдя Каори занимающейся уборкой, я передал ей письма. Адресованное мне с ней она сразу спрятала. Позвав Эйко, она передала ей письмо от деда, та быстро его открыла и, пробежавшись глазами по неровным строкам письма, неверяще еще раз прочитала его. Смяв письмо и кинув его в угол она достала телефон, позвонила Этсуко и попросила забрать её. По её лицу текли слёзы, она подошла к Каори и обняла её.

─ Не ему решать, что мне делать, мама, ─ шепотом произнесла сестра, уткнувшись лицом в грудь Каори. ─ Я побуду пару дней у бабушки, мне очень тяжело, не хочу делать тебе еще хуже.

Когда Эйко уехала, я развернул смятое письмо, в котором было всего пару строк, написанных уже слабеющей рукой Изамы. В письме говорилось о том, что Изама как глава рода разрешает Эйко перейти в клан Райдзин до её совершеннолетия.

Вечером Каори после ужина передала мне открытое письмо от деда, в нём тоже было всего лишь пару строк.

─ Прошу вас не винить меня за то, что я совершил за свою жизнь и будьте осторожны, многие после моей смерти захотят отомстить мне, навредив вам. Я всё делал на благо Империи и рода Шосе в частности. Каори, помни, все тайны членов рода обязан знать только глава рода Шосе, не допускай Дэйчи в хранилище дневников и летописей членов рода. Дэйчи, будь достойным сыном моей дочери и примерным членом рода. ─ На этих строках письмо обрывалось.

Жизнь потихоньку налаживалась, мы перевезли все свои вещи в дом деда, Каори строила на территории особняка новую мастерскую, не скупясь на траты. Эйко приехала к нам только через неделю, сказав, что она не хочет и думать о том, чтобы сменить род на клан, по крайней мере, сейчас. Я ходил в школу, в классе кроме меня все так же было три человека. Как мне объяснила Амайя, многие ученики до сдачи экзамена по контролю своей силы предпочитают обучаться на дому. С Амайей я проводил много времени не только в школе. Толуман договорился с Каори о том, чтобы мы тренировались с его дочерью вместе, а также он берет на себя обязанность обучать меня тому, как контролировать и использовать свою силу. У мамы не было причины чтобы отказать Толуману так как для меня всё равно надо было искать учителя. В нашей семье не было физиков, а от предложения Чорруна помочь с поиском лучшего учителя для меня она отказалась, не хотела быть чем-то обязанной клану.

Тренировки и обучение проходили после школы на военной базе, Толуман в связи со своей занятостью поручал наше с Амайей обучение одному из инструкторов. В первый день, когда меня привезла на тренировку Каори, возле машины собралось около пятнадцати высокоранговых физиков, они обступили Каори и просили разрешить чтобы именно они поочередно обучали внука Изамы, так как для них это будет честью — обучать внука своего учителя, которому они безмерно благодарны. Каори даже немного опешила от такого напора, но появившийся Толуман быстро разъяснил инструкторам, что мной будут заниматься только те, кто будет свободен от основных обязанностей. Но всё же Толуман попросил мою маму одобрить кандидатуры инструкторов, так как этого требует законодательство Империи, без согласия Каори они не имеют права вмешиваться в моё обучение. Было смешно смотреть как здоровенные мужики в форме выстроились в очередь, держа в руках свидетельства, подтверждающие их «дан» и другие рекомендательные документы, и как просящим тоном они объясняют почему именно они достойны того, чтобы обучать меня. Письменное разрешение получили все инструкторы, и после этого начался мой личный ад. Меня тренировали наравне с Амайей, «кю» которой был второй, и я просто из последних сил пытался угнаться за ней. Хотя стоит признать, что после всего лишь недели тренировок я уже более-менее мог контролировать свою силу не боясь сломать или раздавить то, что оказывалось у меня в руках. Как говорил Толуман, только подготовив свое тело физик сможет контролировать свою силу. С самого начала тренировок меня постоянно преследовал голод, я ел очень много, до неприличия много, к счастью в рюкзаке всегда лежало что-нибудь поесть.

Жизнь наладилась, но было одно «но» — мне страшно хотелось курить. Не смотря на то, что попав в тело ребенка я не курил у меня осталась психологическая потребность. В последнее время из-за пробуждения силы и тренировок я постоянно находился в стрессовом состоянии, меня мучили воспоминания о прошлой жизни. И пусть о том, как умер я не жалел воспоминания не оставляли меня. Я уже давно подумывал достать где-нибудь сигареты, вот только в магазин я сам сходить не мог из-за возраста, а спросить сигарету у взрослых бесполезно. Но курить то хочется. Вот я и бреду по окраине столицы в поисках кого-нибудь, кто мне купит пачку сигарет, на первое время хватит, а дальше, пожалуй, обойдусь. Недалеко от особняка деда начинались так называемые «трущобы», хотя я по опыту прошлой жизни назвал бы это просто «бедным районом». Уже наступил поздний вечер, и так как Каори была уверена, что я сплю я смог выбраться из дома незамеченным. Нас всё также охраняли пикап с пулемётом и дежурная группа в фургоне, но так как еще не успели установить новую систему наблюдения я смог выбраться не побеспокоив охрану. Наступила глубокая ночь когда я уже отчаявшись найти способ купить сигарет и не найдя ни одного подходящего человека возвращался домой. Подойдя к месту где стоит охрана, я на удивление не услышал ни одного звука, была тишина, которой просто не могло быть в фургоне, в котором скучают шесть взрослых мужиков. Осторожно подкравшись к фургону, я увидел через окно двери как с затуманенными глазами не шевелясь, сидели мужики, сжимая в своих руках оружие. Я пронаблюдал за ними пару минут, но они так и не шевельнулись и о том, что они живы, указывало только моргание их глаз. Они были такими неестественными и пугающими, что я аккуратно перелез через забор, стараясь остаться незамеченным.