Демон рода Шосе или новая жизнь - [21]

Каори владела пятым «даном» как психокинетик, таких владеющих на всю Империю было не больше пяти сотен, но за прошедшие три года она переросла свой «дан», и дед считает, что она достойна седьмого «дана». Владеющих седьмого дана около полусотни во всей Империи. На данный момент известен только один мастер двенадцатого «дана», Императрица Хаона, она всего лишь полгода назад получила этот «дан», тем самым подтвердив звание самого сильного психокинетика в Империи и упрочив военную мощь Империи.

Дед Изама оказался одним из сильнейших физиков в Империи: имея сравнительно небольшой восьмой «дан» как физик был страшно неудобным противником, так как был двухталантным и имел первый «дан» психокинетика. Как сказал дед, с его опытом боевых действий по всей планете он не раз унижал и избивал владеющих различными видами сил десятого «дана», и всего лишь раз ему не повезло встретить в бою владеющего двенадцатого «дана». Больше мы не разговаривали до вечера.

Вечером нас посетили неожиданные гости. Бабушка Этсуко была частым гостем, а вот посещение нашего дома самим главой клана, прадедушкой Чорруном, было полной неожиданностью для меня и Каори, но не для Изамы.

─ Приветствую тебя, Чоррун, много времени утекло с последней нашей встречи, ─ улыбаясь поприветствовал Изама главу клана не соблюдая традиционные поклоны, что используют когда встречаются главы кланов или родов, демонстрируя тем неуважение к прапрадеду. Чоррун как будто не заметил этого, на его лице появилась искренняя улыбка.

─ Много утекло времени, это да, но я надеюсь что старые обиды сегодня не помешают нам как родственникам поговорить и попить чаю, и не придется нам с тобой продолжать тот неоконченный бой, который изначально был бессмысленным. ─ Чоррун прошёл к столу и сел, ожидая, когда ему нальют чая и всем своим видом показывая что ему безразлично то, что его визит воспринят не очень-то и радостно. Этсуко стояла бледной как соляной столб, видать, боялась, что тот бой может сегодня возобновиться.

─ Ну, если по-родственному попить чайку то это всегда можно, ─ улыбаясь, сказал Изама и сел напротив прапрадеда.

Они несколько часов пили чай, попросив всех удалиться, так как у них будет разговор, не предназначенный для всех остальных. Когда они закончили и прапрадед уже садился в машину с Этсуко, Чоррун обвёл взглядом провожающий его род Шосе.

─ Клан никогда не забудет свои родственные связи с вашим родом, и вы всегда можете рассчитывать на нашу безвозмездную помощь, ─ он обращался ко всем и старался не смотреть на Изаму в этот момент.

Утром следующего дня произошло проявление моей силы, я на завтраке схватив чашку просто раздавил её. Что тут началось, дед чуть ли не прыгал от счастья, что его внук — обладающий родственной силой, и он сможет меня обучать техникам, которыми сам обладает. Каори же просто радовалась, я предполагаю, что её радовал просто тот факт, что я владеющий. Эйко, приехавшая от бабушки Этсуко, тоже обрадовалась, хоть, как она призналась, и мечтала, чтобы я, так же как и она, был владеющим молний.

Вызванная комиссия, в которую входил и дед Изама, долго рассматривала меня, просила поднимать привезенные грузы, что-то рассчитывая по каким-то формулам, они даже спорили между собой. Дед молчал и глупо улыбался каждый раз видя моё удивленное лицо когда я поднимал камень или гантели весом превышающие мой собственный, не чувствуя веса того что находилось у меня в руках. Я же был счастлив, каждое движение было легким, в эйфории я даже не сразу заметил хмурого взгляда Каори. Комиссия после получасового заседания торжественно постановила присудить мне пятый «кю», и пока дед радовался и обнимал Каори ко мне подошел сгорбленный седой старичок из комиссии и поведал, что с сегодняшнего дня моя жизнь изменится. Мне нельзя касаться или обнимать других людей, не обладающих даром физика ниже моего уровня до тех пор, пока я не сдам экзамен на полный контроль своей силы, что для тех, чей начальный уровень выше восьмого «кю» очень сложно. Также он передал мне коробочку со значками кулака, что обозначали, что я владеющий, а также физик, который пока что не может контролировать свою силу полностью, теперь я обязан везде ходить с этим значком на одежде, чтобы никому не навредить.

После этого я не ходил в школу две недели. Раньше я представлял, что владеющим жить хорошо и просто. Оказалось что все не так уж и радостно: я сломал в доме почти все двери, ем только из железных чашек и палочками, напоминающими больше спицы, чем палочки для еды. Каори и Эйко не изменили ко мне отношения, но стали следить за тем, чтобы я, забывшись, не притронулся к ним, и не приближались ко мне ближе чем на полтора метра. Разговаривая с сестрой, я узнал, что всё у меня не так уж и плохо по сравнению с ней. Когда у неё проявилась сила молний она всех била током и её очень часто запирали в металлическую клетку, подвешенную над землей, пока она не смогла себя контролировать. И ей еще повезло, что бабушка Этсуко была рядом постоянно и помогла сдать экзамен по контролю своей силы в рекордные полтора года, как раз в тот момент, когда я попал в Дэйчи. Ей так же как и мне было одиноко, но если она справилась с третьим «кю» то я со своим всего лишь пятым «кю» справлюсь быстрее. Единственным с кем я мог контактировать, не боясь навредить, был Изама, который стал моим тренером теперь не как мастер боевых искусств, а как один из лучших и искусно владеющий своим даром физик, который годами готовил лучших из лучших физиков в армии. Не буду сильно хвалить деда, но про его техники написано несколько книг, как им самим, так и его учениками. Эти книги принес сам дед, чтобы я начал изучать самостоятельно на что способен физик, как в группе, так и в одиночку. Для ознакомления, так как чтобы даже начинать тренироваться по данным методикам, надо обладать уже взрослым, как минимум третьим «даном». Мои же тренировки заключались в поднятии тяжестей, многочасовом беге и, что самое смешное, в шитье. Вышивка помогала развить мелкую моторику и соизмерять силу, занятия на точность и соизмерение силы были самыми сложными и выматывающими, я каждый вечер чистил вареные яйца под надзором деда и должен был не раздавить ни одного, что я смог сделать только через двенадцать дней после проявления силы. После чего мне, наконец, было разрешено идти в школу.