Демон - [5]

Полтава сунул шприц в сумку, а вытащил оттуда сложенный белый платочек и фиалу величиной с большой палец. Содержимое фиалы вылил на платок, затем вытащил четырехдюймовую стальную иглу, заколотую в лямку сумки, и стал проводить ею по влажному платку, пока игла не заблестела. Перейдя к той стороне кровати, где лежал Кутэн, он склонился к спящему французу, зажал ему левой рукой рот и вонзил иглу в основание черепа, где волосы скроют след укола.

У Кутэна выкатились глаза, он сразу проснулся, резко раскинув руки, и задел Ханако. Полтава залез на кровать и стал коленом придерживать барахтающегося Кутэна — через несколько секунд все было кончено. Кутэн расслабился, и Полтава спустился с кровати. После этого Кутэн сильно дрожал некоторое время, конвульсивно вцепляясь в простыни — и окончательно застыл, глядя вверх невидящими глазами. Он не был мертв. Но находился в аду.

Полтава изучал ягэн, фармацию, и хорошо умел готовить различные яды и даже некоторые лекарства. Кутэну он ввел яд, составленный из рыбы-собаки, крыс-самцов и листьев адамова дерева. Яд навсегда разрушил мозг Кутэна, сделал из него растение. Это и было наказанием.

Погубив такого человека как Кутэн, Полтава заново ощутил свою силу. В то же время убийца чувствовал в себе ужасный холод, потому собственные действия оставляли его полностью равнодушным. В подобных случаях что-то поднималось из глубины его души и делало насилие необходимостью.

Инъекция, сделанная Ханако, не имела роковых последствий. Женщина просто надолго потеряла сознание, с ней предстояло разбираться в другое время и в другом месте. Полтава стянул простыню, осмотрел обнаженное тело. Она лежала совершенно неподвижно. Как будто мертвая. Полтаве смерть всегда казалась чувственной. У него даже появилась эрекция, хотя и чуть-чуть.

Ее волосы…

Волосы нужно отрезать. Здесь и сейчас. Иначе они могут задеть и опрокинуть что-нибудь, когда он понесет бесчувственное тело из дома. А доставить ее нужно к морю, в миле отсюда, и обязательно пешком, так как Ханако должна исчезнуть, никем не увиденная. Вот почему он оставил мотоцикл и в Довиль не вернется. На пути через лес длинные волосы Ханако могли бы задеть за ветку и сломать ей шею. Доставить труп тем, кто заплатил ему, означало бы потерпеть неудачу.

Он высвободил нож в пряжке ремня, опустился коленями на кровать и начал обрезать волосы на голове женщины. Ее неподвижное тело будило в нем чувственность, но он не давал себе воли. Вместо того усердно делал свое дело, и скоро мог убрать роскошные черные волны к себе в сумку. Волосы эти потом ему очень пригодятся.

Проверив, лежит ли в сумочке Ханако ее паспорт, он повесил сумочку на плечо и одел женщину в цветастый домашний халат. Затем и Ханако перекинул через то же плечо, лицом к своей спине — пересек комнату и отодвинул засов. Приоткрыл дверь. В коридоре было пусто. Все гости и слуги Кутэна спали.

Полтава вышел из спальни, закрыл дверь и бесшумно продвигался по толстому красному ковру, пока не достиг спиральной каменной лестницы, ведущей на нижний этаж. Он спустился по лестнице в столовую, где потолок был сводчатый, а стены увешаны оленьими рогами и старинными гобеленами. Делая маленькие шажки, чтобы не поскользнуться на вощеном деревянном полу, он шел прямо вперед и вскоре оказался у кабинета. Вошел туда, закрыл за собой дверь, пересек комнату и остановился у деревянного кресла с высокой спинкой и стола красного дерева, которые когда-то принадлежали картезианскому епископу одиннадцатого века.

Осмотрев лужайку в высокие, от пола до потолка, окна и не заметив никакого движения, Полтава, придерживая Ханако на плече, открыл окно. Магнитный детектор он и здесь проигнорировал.

Оказавшись снаружи, он опустил Ханако на землю, надел ботинки, опять водрузил женщину на плечо и трусцой побежал через лужайку к чугунным воротам, ведущим в сад. Там прошел мимо рядов роз, приученных расти на деревянных кольях, к каменным ступенькам, за которыми были другие ворота.

Закрыв за собой эти вторые ворота, он услышал собак.

Полтава остановился взглянуть через плечо, увидел лучи фонарей — люди бегали по лужайке перед домом — потом улыбнулся, отворачиваясь. С ячменного поля он перевел взгляд на пологие холмы в отдалении. Потом он посмотрел в небо, пометил двойную звезду, которая должна будет указывать ему путь, и помчался вперед, сквозь золотистые злаки по плечо, сильнее стискивая женщину, которую накажет Они. Демон.

Глава 2

В Японии реальная власть не всегда принадлежит тем, кто, казалось бы, стоит у власти. Императоры больше двух тысяч лет были на троне, однако же власть принадлежала регентам, вождям кланов и сегунам. За некоторыми исключениями, император царствовал, но не управлял. Многие оказались слишком слабыми, чтобы эффективно править страной и предпочитали жить в роскошной праздности, нежели диктовать свою волю десяткам честолюбивых военачальников.

Сотни лет эти военачальники всю энергию отдавали междоусобицам, бесконечно выясняя, кто же станет первым в стране. Имперская система оставалась в течение этого периода лишь теоретической властью, а действительной являлись сегунаты, или военные династии. Императору позволялось сохранять высший ранг в стране и считаться символом государства. А делами занимались военные.