Демон и Мадонна - [33]

– Смотри на меня, – хрипел Дмитрий, ускоряя темп мощных первобытных движений.

Маня стонала и дрожала, выгибаясь, ловя его все ускоряющийся ритм. Её широко распахнутые глаза метались от его напряженного лица к мощному сокращающемуся прессу. Вдруг она подняла голову, желая увидеть место соединения их тел, и судорога жестокого удовольствия пронзила тело Дмитрия. Он перенес вес на одну руку и, обхватив её затылок, сам приподнял её голову. Ему хотелось, чтобы она на это смотрела.

– Смотри, любимая, смотри, это я здесь, – хрипел он, сорвавшись в бешеный темп от ощущения ее взгляда. – Теперь только я буду здесь, в тебе, всегда! Моя, ты моя!

Маня выгнулась, срывая голос в хриплом крике, и сжала его внутри так сильно, что его собственный крик удовольствия слился, переплетаясь, с её, так же, как их тела и души в этот момент сплелись, врастая, впаиваясь друг в друга.

Силы покинули его тело. Он смог только переместиться и лечь на бок, чтобы не раздавить Маню, но прижимая крепко её к себе и оставляя их тела соединенными. А потом они молча лежали в тишине и темноте номера и Дмитрия постепенно накрывало осознание того, что только что впервые в жизни он занимался любовью. Не просто сексом, призванным удовлетворить и насытить потребности тела. То, что произошло только что между ним и Маней, было совсем другим. Эта близость взорвала его мозг, начисто выметая весь прежний опыт и память о других. Это было так, как будто никогда раньше и не было по-настоящему и как мужчина он родился только что в объятьях именно этой женщины. Дмитрий прижал Маню еще крепче, осознавая, что она теперь – главное, что есть в его жизни, потому что она и есть эта жизнь и, потеряв её, он просто сдохнет. Это было так неизбежно и так правильно.

– Дим, ты задушишь меня, – жалобно сказала Маня.

– М-м-м-м? Прости, я задумался. – Дмитрий ослабил хватку, понимая, что действительно сжал её так, будто она собиралась исчезнуть.

– Мы, наверное, ведем себя, как эгоисты. Лейла Олеговна там, в больнице, а мы с тобой… тут, как озабоченные. – Кажется, страсть отступила, и Маню начинали мучить сомнения.

– Мань, посмотри на меня. – Дмитрий чуть отстранился. – Никаких сожалений, слышишь? Если бы не наша дурацкая встреча и не тупое упрямство, мы уже давно должны были быть вместе. Это было просто неизбежно. И теперь, когда это, наконец, случилось, я хочу, чтобы ты знала, что это надолго. Слышишь, Маня? Жизнь – странная штука и поступает с нами по-разному. Но ты должна знать, что я не отпущу тебя по собственной воле, никогда не отпущу. Я понимаю, что невыносим и характер у меня не сахар, и могу сделать что-нибудь, что оттолкнёт тебя. Но все равно я буду стремиться исправить все. Ты веришь мне?

– Дим, ты прав: жизнь такая странная и длинная… И ты привык быть свободным. Не стоит зарекаться и загонять себя в рамки. Что бы ни было, я рада что это случилось между нами. Как там будет дальше – не знаю, но этого у нас уже не отнимешь. Но, если поймёшь, что ошибся – держать не буду, отпущу, – тихо ответила Маня.

Дмитрий резко приподнялся и, обхватив её лицо, впился в распухшие губы жадным собственническим поцелуем.

– А я – нет! Даже не мечтай! Не отпущу, не отдам другому, не видать тебе больше свободы! Горло перегрызу любому, кто посягнёт на тебя, слышишь? – прорычал он ей в лицо. – Ты теперь моя, моей и останешься!

Маня улыбалась ему такой счастливой и искушающей улыбкой, что он почувствовал, что тело снова напрягается, наполняясь жаждой, которую не утолил первый глоток.

– Дима?! – Маня распахнула удивленные глаза, когда он опрокинул её на спину, устраиваясь между её бедер. – Не-е-е-ет!

– Маня, нежная моя, да-а-а! – промурлыкал он, потираясь о её живот восставшей в полную силу плотью и целуя её шею.

– Дима, мы и так, наверное, весь этаж переполошили, – захихикала Маня, обхватывая его голову, спустившуюся к её груди.

Дмитрий замер и поднял голову.

– Ну, что сказать, родная, когда вернёмся домой, нашим соседям частенько будет хотеться выйти покурить. – И вернулся к тому, на чём остановился.

– Ди-и-и-има! Ты всегда такой? – задыхаясь, прошептала Маня.

– Прости, я сегодня в плохой форме, но я исправлюсь, – прошептал он, входя опять в её тело. – Ма-а-аня, если бы ты знала, как мне хорошо там внутри! – простонал он в её ухо – безумно сладко и восхитительно горячо. Я готов взорваться, едва войдя в твоё тело! Одно прикосновение – и я рассудка лишаюсь!

Когда они лежали рядом, усталые и взмокшие, Дмитрий вдруг засмеялся хриплым счастливым смехом.

– Дима, что? – удивилась Маня.

– Мань, у меня с тобой или крыша съедет совсем, или я сдохну от истощения на тебе, – ответил он.

– Ты ведь шутишь?

– Нет! Какие же тут шутки, если я хочу тебя, как безумный! Мы не успеваем отдышаться, а у меня в башке всё уже по новой. – Дмитрий продолжал смеяться в потолок.

– Может, это пройдет со временем? – обеспокоенно спросила девушка.

– Ага, пройдет. Оптимистка ты моя! Боюсь, о здоровом сне нам обоим стоит забыть в ближайшее время. Так что пользуйся моментом – сбегай от меня в душ и засыпай, пока еще можешь.

20

Нехотя и не переставая счастливо улыбаться, Мадонна выскользнула из его рук и пошла в ванную. Неожиданно тишину номера разорвал её крик, полный ужаса. Дмитрия подбросило на постели, он влетел в ванную и обмер в ужасе.