Демон Господа - [35]

Лица демонов исказились, словно от шока. Как завороженные, слегка приоткрыв рты, смотрели они на Саргатана.

Андромалий опомнился первым:

— Милорд, неужели вы и вправду полагаете, что в такой войне можно…

— Уверен. И наивно думать, что происходящее здесь скрыто от внимания тех, Наверху. Неужели и мы не следили бы за ними, будь такая возможность у нас? И что же мы продемонстрировали им за все тысячелетия существования Ада? Да, мы выполнили все предъявленные к нам требования, подтвердили, что мы — больше не ангелы, отказались даже от возможности, от надежды на возвращение. Но мы должны показать, что и после всех этих тысячелетий наказания способны измениться. Убежден, что если мы ясно продемонстрируем свое отличие от Вельзевула и его приспешников, то они обратят на наши действия внимание. И это будет первым шагом к обретению утраченной благодати…

Бифронс встал. Элигор при виде его смятения ощутил даже нечто вроде жалости. Конечно, у вассалов не было выбора, они не могли не поддержать сюзерена. Однако имели право на свою точку зрения.

— Но это же тотальная война! — Бифронс ошалело потряс мелкопластинчатым костяным черепом. — Она захлестнет в Аду всех и каждого. Ни один демон не сможет уклониться от нее. И с какой целью?

— Ни один демон и не должен оставаться в стороне. А цель… Цель — покончить с этим. И начать восхождение.

— Неужели ты думаешь…

— Я действительно так считаю. Думаю. Мечтаю. Знать, к сожалению, не могу, Бифронс. Но точно не могу приказать своей памяти смолкнуть. Надеюсь, и никто из присутствующих этого не может.

Не дожидаясь ответа, Саргатан шагнул к двери, положил дымящиеся пальцы на массивную ручку.

— Вы устали с дороги. Сейчас я отпущу вас в ваши покои. Но хочу, чтобы вы сначала уяснили мотивы моего решения.

Он распахнул дверь. За нею клубилась тьма.

— Мы — под троном аудиенц-зала, — сообщил Саргатан. — Работы здесь я начал сразу, как только принял решение.

Темными силуэтами, вырезанными зубчатым узором тлеющих угольков, они шагнули в узкий коридор. Слабое свечение исходило здесь только от мерцающих головных огней демонов. В их отсветах Элигор различал светлые стены, покрытые аккуратными линиями букв ангельского алфавита. Это показалось ему странным. И провокационным. Писать на нем уже было преступлением, но еще большим — высекать его в камне.

Стены раздались, и они вступили в обширную круглую комнату. Звуки шагов отражались от стен, и казалось, что сюда вошла более многочисленная группа.

Саргатан произнес какое-то слово, и комната вдруг осветилась бледным светом. Элигор раскрыл рот, Валефар тихо ахнул, а оба гостя, казалось, готовы были то ли провалиться, то ли вознестись, лишь бы отсюда исчезнуть. Саргатан наблюдал за ними бесстрастно.

Глаза привыкли к свету, и Элигор сразу представил себе, чего стоило Халфасу, его помощникам и рабочим в такой короткий срок завершить такое чудо. Вспомнился тут и проникавший в аудиенц-зал стук молотков каменотесов.

Красота помещения потрясала. Стены светлого камня с золотыми прожилками были прорезаны нишами, в которых стояли шестикрылые фигуры. Низкий купол из голубого опала словно светился, и Элигор сразу вспомнил Небо. Да, существование такого зала в Аду было немыслимо.

Но главным здесь оказались даже не купол и не запретные статуи. Все помещение — на высоту от карниза почти до пола — обегала мозаичная лента, сложенная из невероятно мелких частиц цветного камня. И эта лента словно схватила демонов и затянула их в себя.

Как зачарованные, медленно шли они вдоль стен, вглядываясь в изображения, вбирая увиденное. Элигор осознал вдруг, что смотрит не на мозаики, а в них, настолько высоким оказалось мастерство исполнения. Картины начинались по обеим сторонам зала с простых изображений Небес — чистой, сверкающей лазури, искрящихся облаков, драгоценной земли и огромного переливающегося моря. А дальше виднелось великое, золотое и алое Древо Жизни, его ветки клонились от зрелых, налитых плодов, видневшихся среди широких листьев. Присмотревшись внимательнее, Элигор заметил и легендарных змеек чалкадри, летающих между ветвями, — двенадцать крылышек каждой были выложены драгоценными камнями всех цветов радуги. Он вспомнил их сладкозвучные голоса, сладкий аромат Древа и поразился тому, что мог забыть их.

Элигор оглянулся на демонов. От их глаз, едва видных в сумраке, струились тонкие завитки дыма. Оба гостя потерянно бормотали что-то себе под нос. Элигор неуверенно сделал пару шагов, опираясь дрожащей рукой о стену. А из центра комнаты, стоя у возведенного там алтаря — темной фигурой, столь же неподвижной, как и окружавшие ее статуи ангелов, — внимательными серебристыми глазами наблюдал за ними падший серафим.

Элигор снова повернулся к стене и увидел двенадцать лучащихся ворот солнца, двенадцать жемчужных ворот луны и сокровищницы, в которых хранились облака, роса, снег и лед. Сокровища охраняли ангелы, и ему было больно видеть их, ведь все эти тысячелетия он старался, старался, как мог, забыть их красоту.

Опередивший остальных Валефар дошел до самого дальнего изображения и вдруг вскрикнул, как будто его что-то ударило, и кинулся назад, почти столкнувшись со своим лордом. Саргатан протянул руку и не дал другу упасть.