Демон Эльдорадо - [10]

В любом случае всю жизнь вдыхать пыль и отбивать руки об инструмент представлялось Кетуку невероятно скучным. А на воинской службе у него появлялся шанс добиться чего-то иного – может быть, даже стать когда-нибудь сотником и поселиться в квартале знати.

– А что это? – поинтересовался Синчи и положил ладонь на шлем будущей скульптуре.

– Осторожно! – воскликнул мастер и кинулся проверять прочность деревянных подпорок, что поддерживали изваяние в нужном положении. – Не приведи боги, упадет и расколется, тогда-то уж точно не видать мне храмовых заказов. Буду ваять погребальные статуэтки до конца дней… Это мое лучшее произведение!

– Да что ты говоришь?

– Да, этого солдата поставят на краю пирамиды вместе с другими, чтобы охранял покой старых правителей. Самое сложное еще впереди! Одежду вырубить, пояс, жезл и семь штук черепов… Да тут не на один месяц работы!

Кетук уже давно знал все подробности замысла. Такие же точно изваяния сейчас вырубали еще два мастера по камню, но им помогали старшие дети, которым предстояло научиться у отцов всем тонкостям мастерства.

– Я опять поговорю с сотником, – сказал он. – Тебе должны придать в помощь кого-нибудь из старших детей.

– Сколько раз ты уже с ним толковал, – проворчал Акучо. – А гора так и не сдвинулась. Пока к распорядителю работ не попадешь, ничего не получится. И еще за ребят просить вздумал – да разве же разрешат им в сезон от поля отойти?

– Я не сейчас буду просить, – смутился юноша. – Мы завтра в поход выступаем.

Отец опешил, а потом только махнул устало рукой. Кетук отвернулся к полкам с готовыми вещицами, когда-то изготовленными отцом в свободные от заказов часы. Тут были сланцевые диски с удивительно тонкой гравировкой, изображавшей неведомых животных, и полированные плоские зеркальца, и даже несколько «ненавидимых» им погребальных человеческих фигурок. Они были так необычны, что никто не захотел обменивать их на зерно или что-то другое. Может быть, поэтому Акучо и забросил самое простое и прибыльное в ремесле мастера по камню – вырезание таких фигурок из мягкого камня – и ввязался в подряды для оформления храмов. А ведь мог бы жить вполне беззаботно и вытащить из крестьянской рутины старшую дочь! Каждый день в храме Смерти сжигают множество покойников, и душе каждого нужно незамысловатое вместилище в виде фигурки.

Что ж, раз уж они пришли и есть немного времени, можно и помочь старому мастеру поработать над второстепенными кусками его изваяния.

– Вы уже слышали? – встрепенулся Акучо.

– Что случилось?

– Опять ночной демон на охоту выходил, – понизив голос, поделился свежим слухом мастер. – Возле приютного дома слугу купца зарезал, ночью. Еще теплого нашли, с вырванным сердцем…

Кулаки у солдат сжались от гнева и бессилия. Уже не в первый раз бесчинствует по ночам демон, и не раз уже десятник наставлял своих воинов быть особо внимательными во время ночного бдения, на страже покоя горожан.

Некоторые вполголоса говорят, что убийства вершит кто-то из жрецов и этого злодея нужно скорее изловить и предать суду. Но что-то не верится. Не может быть, чтобы человек изображал демона, не страшась смерти. Значит, это все-таки злой дух из подземного царства берет свою дань!

– А вдруг это не демон, а человек? – в сомнении проговорил Кетук.

– Откуда ты знаешь? – снисходительно отозвался отец. – Рабы наболтали? Народ не обманешь, сынок! Разве под силу человеку сотворить такое? Всю кровь выпил, вместо желудка дыра! И ламы в загоне как завороженные стояли, ни одна голос не подала – не иначе демон их околдовал.

– Кто видел труп? – спросил Синчи.

– Да уж видели.

Кетук только рукой махнул. Если уж по рынку слух пролетел, словно пожар в сухом лесу, теперь бесполезно кого-либо переубеждать. Даже если была в том нужда или приказ. И не дело это простого солдата, пусть жрецы отдуваются за поступки своего собрата или обозленного демона.

В душе он был на стороне отца – в самом деле, слишком уж редко стали приносить в жертву рабов, а когда в последний раз даровали богам ребенка, о том старикам одним ведомо. Неудивительно, что темные силы поднялись из земных глубин и пользуются безнаказанностью.

С другой стороны, как-то же можно умилостивить богов подземного царства, если небесные жители и сам бог Солнца словно забыли о людях?

Утренняя суета в городе, что лежал под взглядом верховного жреца и первого наставника Аталая, быстро сошла на нет. Бог Солнце целиком появился над склоном горы на востоке, а его рабы уже носили воду в кувшинах и выпалывали сорняки на самых неудачных делянках. Другие, где маис взошел в полный рост, уже пора было освобождать от урожая – кто-то обламывал початки, кто-то выкорчевывал растения, уже ненужные людям, с помощью острых палок. Но ламам эти зеленые «пустышки» вполне могли пригодиться.

Слабые женщины срезали со стеблей и срывали с початков сочные листья и волокна, чтобы слуги богатых чиновников отнесли мешки с этой «ботвой» в загоны со скотом. Сами стебли женщины рубили на куски, запасая материал для будущих глиняных построек, а бесполезные лохматые корни складывали в кучи – из них выйдет отменная зола для удобрения почвы.