Демократия — низвергнутый Бог - [44]

IV

В анархо-капиталистическом обществе нет правительства и, соответственно, нет четкого различия между «туземцами» (внутренними гражданами) и иностранцами. Это различие возникает только при создании правительства, т.е. учреждения, которое обладает территориальной монополией на агрессию (налогообложением). Территория, на которой распространяется государственная налоговая власть, становится «внутренней», и все, проживающие за пределами этой территории, становятся иностранцами. Государственные границы (и паспорта) являются «неестественным» (принудительным) учреждением. Действительно, их существование подразумевает двукратное искажение в отношении естественной склонности людей к объединению с другими. Во- первых, «туземцы» не могут исключать правительство (налогоплательщика) из своего собственного имущества и подчиняются тому, что можно было бы назвать «принудительной интеграцией» со стороны правительственных агентов. Во-вторых, чтобы иметь возможность вторгаться в частную собственность своих субъектов в целях налогообложения, правительство должно всегда иметь контроль над существующими дорогами, и оно будет использовать свои налоговые поступления для производства еще большего количества дорог, чтобы получить еще лучший доступ ко всем потенциальным источникам налогообложения частной собственности. Это перепроизводство дорог не приводит лишь к невиновному облегчению межрегиональной торговли (снижению транзакционных издержек) как некоторые экономисты хотели бы, чтобы мы верили, а приводит только к принудительной внутренней интеграции (искусственная десегрегация отдельных местностей).

Более того, с созданием правительства и государственных границ иммиграция приобретает совершенно новый смысл. Иммиграция становится иммиграцией иностранцев через государственные границы, и решение о том, следует ли допускать какое-либо лицо, больше не принадлежит частным владельцам собственности или ассоциациям таких владельцев, а принадлежит правительству в качестве окончательного суверена всех местных жителей. Теперь, если правительство исключает человека, в то время как хотя бы один местный житель хочет принять этого самого человека в свою собственность, результатом является принудительное исключение (явление, которое не существует при анархизме частной собственности). Кроме того, если правительство принимает человека, в то время как нет ни одного местного жителя, который хочет, чтобы это лицо находилось в его собственности, результатом является принудительная интеграция (также отсутствует при анархизме частной собственности).

V

Настало время обогатить анализ введением нескольких «реалистичных» эмпирических допущений. Давайте предположим, что правительство находится в частной собственности. Правитель владеет всей страной в пределах государственных границ. Он непосредственно владеет частью территории (его право собственности не ограничено), и он является частичным владельцем остальной части страны (как арендодатель или остаточный претендент на все владения, принадлежащие гражданам- арендаторам недвижимости, ограниченным некоторыми существующими договорами аренды). Он может продавать и завещать свою собственность, а также может рассчитывать и фиксировать денежную стоимость своего капитала (своей страны).

Традиционные монархии и короли являются наиболее близкими историческими примерами этой формы правления.

Какой будет типичная иммиграционная и эмиграционная политика короля? Поскольку он владеет капитальной стоимостью всей страны, он будет склонен выбирать миграционную политику, которая будет сохранять или повышать, а не уменьшать ценность его королевства, предполагая под этим не более чем его личный интерес.

Что касается эмиграции, то король хотел бы предотвратить эмиграцию продуктивных субъектов, в частности своих лучших и наиболее продуктивных субъектов, потому что их уход понизит ценность королевства. Так, например, с 1782 по 1824 год закон в Британии запрещал эмиграцию квалифицированных рабочих. С другой стороны, король хотел бы изгнать своих непродуктивных и деструктивных подданных (преступников, бомжей, нищих, цыган, бродяг и т.д.), поскольку их удаление с его территории увеличило бы стоимость его царства. По этой причине Великобритания выслала десятки тысяч преступников в Северную Америку и Австралию.

С другой стороны, что касается иммиграционной политики, король хотел бы не допустить чернь, а также всех людей с низкими производительными возможностями. Люди последней категории будут только временно приняты в качестве сезонных работников без гражданства, и им будет запрещено постоянное владение имуществом. Так, например, после 1880 года большое количество поляков были наняты в качестве сезонных рабочих в Германии. Король разрешил бы только постоянную иммиграцию вышестоящих или по крайней мере людей выше среднего уровня; то есть те, чье проживание в его королевстве увеличило бы его собственную стоимость имущества. Так, например, после 1685 года (с отменой Нантского эдикта) десяткам тысяч гугенотов было разрешено поселиться в Пруссии; точно так же Петр Великий, Фридрих Великий и Мария Тереза позже способствовали иммиграции и расселению большого количества немцев в России, Пруссии и восточных провинциях Австро-Венгрии.