Дембель против бандитов - [32]
— Выгружай клиента!
Розовощекий блондин легонько подтолкнул Илью под локоть.
— Выходи, бычара… Только без фокусов, тут твои старики радом. Чтобы их за твое плохое воспитание наказывать не пришлось.
Возражать, а тем более сопротивляться было бессмысленно. Корнилов знал: эти подонки не остановятся ни перед чем. Не зря ведь розовощекий с таким значением напомнил о родителях! Да и руки Дембеля, заведенные за спину, туго стягивала толстая бельевая веревка… Не ногами же драться с этими тремя отморозками!
Стоя по щиколотку в снежно-водяном месиве, Илья ненавидяще погладывал на бандитов. А те явно не спешили: кривоносый, вразвалочку поднявшись на крыльцо, неторопливо закурил. Дембель хотел было пройти под навес, но Сникерс, угрожающе шагнув навстречу, прикрикнул с угрозой:
— Стоять, сука, где поставили!
Талая вода натекала в ботинки, мерзко хлюпая в мокрых носках. Илья чувствовал, как леденеют промокшие ноги, отнимаются пальцы, стынут колени, как мертвящий холод поднимается в живот, в сердце, как заливает его нутро до ознобной дрожи…
Но хуже всего было напряжение ожидания, чувство полнейшей неизвестности: а дальше что?
Что станется с мамой и папой? Что сделает цыган Яша с Димкой? И вообще — чем закончится вся эта история? И закончится ли она когда-нибудь?
Настоящее выглядело безнадежным, будущее — туманным, а потому и вовсе беспросветным. Оставалось лишь самоуспокаиваться, да и то — мысленно…
Ничего, еще не все потеряно. Он, Илья Корнилов, пока жив, и это самое главное. Он еще повоюет. Он еще накажет этих гадов. И за мать, и за отца, и за Димку… Да и за себя тоже.
— Ну что, хватит прохлаждаться, пора дело делать. В хату давай. — Бросив окурок в лужу, Сникерс направился к дощатой двери. — Осмотрись, оцени хатенку… Теперь вам тут жить придется.
Хлюпая тонкими ботинками по талому снегу, Корнилов двинулся в сени, Прокоп последовал за ним. В ноздри Ильи сразу же пахнуло сыростью, плесенью, сапожной ваксой и почему-то хозяйственным мылом.
А Сникерс уже открыл перед, пленником дверь в комнату, и тот, пригнув голову, чтобы не задеть лбом низкую притолоку, шагнул внутрь…
Первое, что увидел Илья, — мать. Точней, даже не ее, а ее глаза: большие, влажные, в тонкой паутине морщинок. Заметив сына, Елена Николаевна тоненько вскрикнула, испуганно прикрыв рот ладонью, и тут же отдернула руку, словно прикоснувшись к горячему утюгу.
Мать сидела на грубо сколоченной табуретке рядом с окном. Лежащие на коленях руки, полусогнутая спина, опущенные уголки рта — все выдавало ее отчаяние и безысходность.
Отец, сидевший у дальней стены, выглядел поспокойней — по крайней мере, на первый взгляд. Конечно же, и окровавленная марлевая повязка на его голове, и чугунный кровоподтек под глазом, и ссадина на подбородке объяснили Дембелю многое… Впрочем, спокойствие Сергея Ивановича было обманчивым. Лицо — суровое, с жесткими продольными складками у рта — на какой-то момент утратило в глазах Дембеля четкость, черты стали расплываться, губы жалко задрожали — батя заплакал! Сухо, беззвучно и оттого еще более страшно… Но быстро взял себя в руки: провел ладонью по лицу, судорожным движением протер глаза и сразу сделался серьезным и строгим к себе: наверное, ему было очень стыдно за свою секундную слабость.
Удивительно, но ни мама, ни папа при появлении Ильи не проронили ни слова — даже не сказали привычного: «Здравствуй, сынок!», даже не спросили, как он себя чувствует, где был почти сутки… Видимо, слишком запугали их бандиты, слишком много бед посулили, если старики сделают что-то не то…
Обстановка халупы целиком соответствовала внешнему виду. В домишке была лишь одна комната — она же спальня и кухня. Потрескавшиеся бревенчатые стены, древняя никелированная кровать с металлическим панцирем и с массивными шишечками, но без матраса, засиженные мухами окна, продавленный топчан… Слева от входа желтела облупленная раковина с висевшим над ней цинковым умывальником. Справа нелепо высилось нагромождение лежавших вповалку кухонных шкафчиков.
А за большим дощатым столом, стоявшим посередине комнатки, сидела дебелая тетка с высокой жестяной прической и старомодными роговыми очками с бифокальными линзами. Такие деловитые бездушные тетки встречаются только в официальных государственных учреждениях: прокуратуре, суде, военкомате или домоуправлении. Судя по всему, тетка эта и была в домике главным действующим лицом и прекрасно осознавала значительность отведенной ей роли.
— Так, все в сборе? — неожиданным басом произнесла она и, увидев утвердительный кивок кривоносого бандита, откашлялась в кулак. — Меня зовут Цысик Вера Антоновна, я государственный нотариус городской нотариальной конторы номер четыре. Как мне объяснили, вы хотите совершить добровольный обмен одной жилплощади на другую и желаете заверить этот имущественный акт нотариально. Итак, — щелкнув золочеными замочками атташе-кейса, тетка положила на стол растрепанный ворох бумаг, — итак… Корнилов Сергей Иванович… Это вы?
Отец Дембеля неуклюже привстал.
— Я, — ответил он деревянным голосом.
— Корнилова Елена Николаевна…
— Я это… — сипло прошептала мама Ильи.
Из лагеря строгого режима бегут двое отпетых уголовников. После серии холодящих душу преступлений они становятся полновластными хозяевами Приамурья. В это же время в округе объявляется тигр-людоед. Местные жители в панике…
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Мелкий рэкетир Савик случайно становится обладателем секретного оружия и, используя его, делает головокружительную карьеру суперкиллера. Майор спецслужбы Фокин, убедившись в неэффективности законных методов борьбы с преступностью, пускает в ход африканское «кольцо отсроченной смерти», уничтожая с его помощью уголовных и политических бандитов. Человек с оперативным псевдонимом Макс оказывается в центре этих событий. Спецслужбы используют его как подставную фигуру, но он начинает свою игру...
Смерть в чане с расплавленным металлом легкой не назовешь. Но именно так погибают олигарх Воловик и его любовница. Вокруг наследства олигарха начинают кружить хищники всех мастей. Вот им-то как раз и не нужен Жиган, знающий многие секреты погибшего.И снова Жиган оказывается в самой гуще схватки, из которой два выхода или чистая победа, или в чан с расплавленным металлом.
Убийство есть убийство, независимо от того, совершено оно разящим ударом карате или молниеносным выпадом кортика. Секреты восточных единоборств, таинственный футляр из энергозащитной ткани, фальсификация виз смешиваются в сложном клубке, распутываемом инспектором уголовного розыска Крыловым и следователем прокуратуры Корниловым.
В провинциальном Тиходонске влачит жалкое существование безработный Сергей Лапин. Волею обстоятельств он попадает в гущу криминальных разборок между мощными финансовыми группировками. Но Лапин не знает, что его память заблокирована и на самом деле он другой человек – агент могущественной и абсолютно неизвестной спецслужбы бывшего СССР Макс Карданов. С его именем связывают пропавшие в период путча 1991 года бриллианты на сумму три миллиарда долларов. За Кардановым начинают охоту и бывшие коллеги, и бандиты, а он ищет ключ к собственному подсознанию.