Деловая элита России 1914 г. - [6]
Понятие "купец" появилось в российском законодательстве в ХVIII в. и первоначально обозначало почти исключительно предпринимателя-торговца. По мере расширения масштабов, усложнения форм хозяйственной деятельности, и изменением российского законодательства, регулировавшего социальный статус купечества, эта сословная группа начала объединять представителей всех форм и видов предпринимательства. Вплоть до конца 90-х гг. ХIХ в. занятие торговлей или другим промыслом в сколько-нибудь крупном масштабе законодательно соединялось с купеческим сословным состоянием. Лишь после принятия я 1898 г. закона о Государственном промысловом налоге положение меняется
С этого времени прекращается прямая связь между приобретением промыслового свидетельства для предпринимательских занятий и получением гильдейских купеческих документов. Сам же гильдейский сбор из основного промыслового налога превратился в сбор за принадлежность к купеческому сословию(6). Приобретение гильдейских сословных свидетельств стало добровольным, а на вступление в купечество, как и раньше, не требовалось согласия купеческого общества. Как заметил один из русских купцов, законом 1898 г. "купеческое сословие было обречено на несомненное умирание"(7).
Прекращение подобной взаимосвязи сразу же привело к резкому сокращению количества купцов: в 1899 г. по сравнению с 1898 г. их число уменьшается почти наполовину. Происходят и качественные изменения: купечество покидают многие крупнейшие предприниматели. Этот процесс начался уже в первые пореформенные десятилетия и к началу ХХ в. проявился вполне отчетливо. Скажем, в 1899 г. в России было выдано 2310 патентов на промышленные предприятия первых грех разрядов и около 8 тысяч на торговые первого разряда, т.е. более 10 тыс. документов, дававших право приобретать купеческие свидетельства первой гильдии. Между тем их было выдано на 1899 г. менее 4 тысяч(8). Общее же количество купеческих сословных документов в 1899-1900 гг. составляло 4% от числа промысловых свидетельств, приобретаемых ежегодно(9), а в 1901-1902 гг. оно сокращается до 3,5%(10).
Согласно общероссийской переписи населения 1897 г. на территории империи проживало купцов (вместе с членами семей) – 281251 человек, что составляло около 0,2% населения". Основная часть купечества концентрировалась в районах, отличавшихся высоким уровнем развития торговли и промышленности. В Московской губернии проживало 23435 лиц купеческого звания (в г. Москве – 19491); в Петербургской – 19973 (в г. Петербурге – 17411); в Херсонской губернии – 12303 (в Одессе – 4965); в Киевской -11934 человек. В каждой из остальных губерний численность купеческой группы не достигала и 10 тысяч. Однако в конце
ХIХ века численность купечества уже далеко не всегда находилась в прямой взаимосвязи со степенью торгово-промышленного развития, что особенно было характерно для некоторых окраинных районов, где сословные градации исторически не имели широкого распространения. Так, в 10 губерниях Царства Польского численность купечества (9618 человек) была значительно меньшей, чем в одной лишь Херсонской губернии.
Сравнение данных переписи 1897 г. с материалами последующих городских переписей выявляют одну устойчивую тенденцию: значительное сокращение числа купцов в крупнейших городских центрах, а, следовательно и в общем составе населения страны. Так, уже в 1902 г. численность купечества в Москве сократилась почти на тысячу и составила 18510 человек(12). Перепись же Петербурга 1910 г. зарегистрировала в столице купцов, вместе с членами семей – 13580 человек, что, по сравнению с 1897 г., показывает сокращение более чем на 20% (13).
К началу ХХ века купеческая корпоративная организация объединяла узкий слой имущий, многие из которых не были связаны с предпринимательством. В этом сословии оставались или носители фамилий, традиционно, на протяжении нескольких поколений, носивших купеческое звание, или те (в первую очередь из числа лиц т.н. "низших сословий" и национальных меньшинств), кто посредством приписки к этому городскому сословному разряду получал возможность уменьшить административные притеснения. Получает распространение приобретение купеческих сословных свидетельств "для звания", что объяснялось социальной психологией имущий слоев, формировавшейся в условиях иерархического общества 14. Количество подобных "условных купцов" было довольно значительным (особенно по 2 гильдии)(15). Скажем, в 1911 г. звание московского купца 1 гильдии получило 159 лиц еврейской национальности. Из них 35 человек (более 20%) стали купцами "для звания". Для второй гильдии этот показатель был еще выше.
В купеческое сословие, разделенное с 1863 г. на две гильдии, вступали, приобретая корпоративные свидетельства, при одновременно покупке и промысловых: для первой – на торговые предприятия первого разряда или на промышленное первых трех разрядов, или на пароходное предприятие, за содержание которого уплачено свыше 500 губ. в год основного промыслового налога. Для второй же гильдии необходимо было получить патент на торговое предприятие второго разряда, или на промышленные 4-5 разрядов, или же на пароходное, за содержание которого уплачено от 50 до 500 губ. основного промыслового налога в год(16). Купечество было единственным сословием, вступление в которое зависело исключительно от ежегодной уплаты определенной денежной суммы.
Учебник написан с учетом последних исследований исторической науки и современного научного подхода к изучению истории России. Освещены основные проблемы отечественной истории, раскрыты вопросы социально-экономического и государственно-политического развития России, разработана авторская концепция их изучения. Материал изложен ярким, выразительным литературным языком с учетом хронологии и научной интерпретации, что во многом объясняет его доступность для широкого круга читателей. Учебник соответствует государственным образовательным стандартам высшего профессионального образования Российской Федерации.Для абитуриентов, студентов, преподавателей, а также всех интересующихся отечественной историей.
В центре судьбоносного для России XVII века находится фигура Царя Алексея Михайловича. Ещё при жизни в народе он получил прозвание «Тишайшего», что очень точно отражало нравственно-психологический портрет второго Царя из Династии Романовых, хотя сам период его правления был далеко не спокоен. Изнурительные войны с Польшей в 1654–1667 годах и Швецией в 1656–1658 годах, народные мятежи — Соляной бунт 1648 года, Медный бунт 1662 года, как и антиправительственное движение под руководством донского казака Степана Разина в 1670–1671 годах — стали испытанием на прочность и государственного устроения и компетентности власти.
Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь. Невестка Императора Александра II, жена Императора Александра III, мать Императора Николая И. Большую часть своего земного бытия Императрица Мария пребывала на той общественной высоте, где вершились судьбы государств, империй и народов. И она в полной мере на себе ощутила неумолимость хода времен, став в XX веке одной из первых жертв беспощадного «колеса истории». Но эта маленькая женщина смогла преодолевать, казалось бы, непреодолимое, научилась находить луч света надежды даже в непроглядной тьме окружающей действительности.Она выдержала.
Третья книга из серии. "История России XX века" — очередной или затянувшийся «провал» в истории человечества или еще одна отчаянная попытка отстоять свои культуру, территорию, менталитет, свою веру как неотъемлемый элемент многогранной общемировой цивилизации? В этой книге авторский коллектив сделал очередную попытку охарактеризовать пройденный Россией — СССР столетний путь. Перед нами периоды ограниченного реформаторства Николая II, Великой российской революции, ленинско-сталинского эксперимента по строительству социализма, соревнования социализма и капитализма в форме «холодной войны», исчерпания потенциала и загнивания сложившейся общественной системы, очередной крутой ломки устройства страны в конце века.
Император Павел I — фигура трагическая и оклеветанная; недаром его называли Русским Гамлетом. Этот Самодержец давно должен занять достойное место на страницах истории Отечества, где его имя все еще затушевано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями. Исторический портрет Павла I необходимо воссоздать в первозданной подлинности, без всякого идеологического налета. Его правление, бурное и яркое, являлось важной вехой истории России, и трудно усомниться в том, что если бы не трагические события 11–12 марта 1801 года, то история нашей страны развивалась бы во многом совершенно иначе.
Книга посвящена одному из самых загадочных и наиболее известных персонажей не только отечественной, но и мировой истории — Григорию Распутину. Чаще всего публике его представляют не в образе реального человека, а в обличье демонического антигероя, мрачного символа последнего периода существования монархической России. Это один из первых и наиболее живучих продуктов черного исторического пиара.Доктор исторических наук, автор нескольких десятков книг по истории России проводит расследование, профессионально и непредвзято исследуя разнообразный документальный материал.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.