Дело ясное, что дело тёмное - [45]

Мартин опустил голову. Но со своего места я хорошо видела его поджатые губы и брови, ставшие одной линией. Хмурится братишка, голову ломает. Полезно, для общего-то блага. Он всегда отзывался на мои намёки и, иногда к счастью, а порой — во вред. Став старше я научилась держать язык за зубами плотно, но слова чародея меня задели за живое, а Мартин это почувствовал. Что теперь бу-де-ет… Ни в балладе сказать ни иллюзией описать! Припомнит он мне мои же слова. Ох, чует сердце припомнит.

Быстрее с этой историей закончим и спасём Валентина, тем скорее…

Тем скорее — что?

Сие остаётся тайной покрытой мраком, и таковой останется аж до самого исхода. Вот потом глядишь, и прояснит наши отношения с Буковым; там и понятно будет, что из Виносовой ночи получится. Может, что путное и выйдет! А пока нужно действовать поступательно и надеяться на самое лучшее.

Впрочем, надежды на самое-самое называются мечтой, а мечтать я не любила в силу собственной натуры и воспитания Мартина.

— Я хочу присутствовать при общении с Суховским, — резко вскинув голову, вдруг заявил старший брат. — У меня будут к нему вопросы.

Чародей остановился рядом с креслом, в котором разместился Мартин, хотя до этого мерил пространство библиотеки шагами:

— Конечно. Это ваше право. Суховский предупреждён, но сейчас он на специальном совещании у короля. Прибудет только поздно вечером.

Повисла пауза — тягучая, стылая, неприятная, во время которой каждый из мужчин смотрел куда-то вглубь себя, хмуря брови.

Ещё две-три чашки бульона и я доживу до свидания с главным оборотнем земель магов. Надо собраться, разморозить свою вторую ипостась, взбодриться.

Эй, моя милая кошечка, покажи свою мордочку. Ну, пожалуйста!

Ничего.

Вздохнув, я решила вернуть разговор в интересующее меня русло:

— Так что с заклинанием?

Пол встрепенулся, словно пытаясь стряхнуть тяготившие его мысли, растянул губы в улыбке и заявил:

— Боевое заклинание. Вернее — очень сильное, смертоносное, боевое заклинание. Оно опутывает жертву, отделяет его магию от плоти. Тело умирает, а чистая магия заключается в новый сосуд. Отделившись от тела, волшебная субстанция ещё какое-то время сохраняет плазменную плотную оболочку, а затем распадается на множество фрагментов. Тает, испаряется, сгорает или уходит в землю.

— Тогда это выглядит странно, — сорвалось с моих губ, и тут же было подхвачено ведьмой:

— Что странного?

— У меня не магию забирали, вместе с животным.

— В самом деле, странно. Я думал… — протянул Пол. — Бессмыслица какая-то, но тогда следует заняться второй версией.

— Второй версией? — переспросил Мартин.

Да-да, а проще сказать: той идеей, какую высказал Эмиль, когда в гостиной мини-дворца, споря с Полом Щукой, потворствуя своему азарту.

Мартин устремил на меня вопросительный, требовательный взгляд, усугублённый сильно сведёнными на переносице бровями — что являлось второй стадией душевного смятения старшего-Нагорного. До этого, потупившись, он демонстрировал первую.

Вздохнула, мысленно недобрым словом помянула всех негодяев вместе взятых и выпалила, не переводя дыхания:

— Если вкратце: я почувствовала чужака-оборотня, гуляя по парку усадьбы Букова. Теперь усадьба принадлежит Щуке. Выброс Пирраки почувствовать не удалось. Я пошла по следу чужака, но Пирраки не ощущался. Затем наткнулась на магическую стену. Покинула место. В связи с чем, Эмиль, как наблюдатель от Долины оборотней, внёс на проработку собственную версию. Заключается она в том, что действовала группировка оборотней под предводительством неизвестного, обладающего магическими амулетами и артефактами.

— Или предводителей двое, — закончил за меня Мартин. — Оборотень и его приспешник-чародей.

— Насчёт магической составляющей — вариантов много, — вмешалась ведьма, — но факт контакта существует.

Мартин поднялся из кресла и произнёс, направляясь к двери:

— Пусть Виола немного отдохнёт, а я свяжусь с представителями клана Северных кошек в других провинциях.

Щука устремился следом:

— А я поинтересуюсь у Эмиля: удалось ли кого-то обнаружить. Заодно дам ему карт-бланш на официальные запросы по Морс и Рыжову. Переговорю со своими агентами-поисковиками — может что-то удалось выяснить или напасть на след перечисленных оборотней.

Вивьен тоже не осталась стоять — догнала Щуку и Мартина:

— Рыжов разве оборотень?

— Оборотень — хорёк, — переступая порог, заявил Мартин. — Так Эмиль сказал. Потому Виола его и не сразу определила.

Почему: не сразу? Сразу. Просто хорьков я люблю — они мне нравятся, как и Рыжов. Но доказывать кудесникам и брату, что Рыжов не похож на убийцу — бессмысленно. Пусть разбираются сами.

Всей толпой «дознаватели» покинули библиотеку, оставив меня наедине со своими мыслями и огнём, полыхающем в камине.

Вот и славно. Будет возможность сосредоточиться на зове моей кошечки. Как же я по ней соскучилась!

Глава 11

Мне всё же удалось прочесть про него на сайте, пока валялась в кровати под пятью одеялами и четырьмя пледами. Как говорится: дело было вечером, делать было нечего² — вот и занялась чтивом в ожидании разговора с Суховским.

В статьях на официальном сайте сухим, канцелярским языком рассказывалось о деталях дел, которыми занималась служба, возглавляемая Полом. Его имя ни коим образом не выделялось, а все заслуги приписывались обобщённому — «агенты», но те же события перемывались в популярных газетах и там красок, описывающих раскрытие преступлений, не жалели.