Дело, взорвавшее СССР - [2]

Дело в том, что в конце 20-х годов ушла из жизни мать Рашидова, и поскольку отец не мог в одиночку усмотреть за всеми детьми (а их в семье на тот момент было уже несколько), родители покойной взяли Шарафа к себе на воспитание. И в новой семье смышленый мальчишка попал под опеку брата своей матери Хамида Азимова. В ту пору этот человек уже был известен в Узбекистане как весьма одаренный молодой литератор, выступающий под литературным псевдонимом Хамид Алимджан.

В 1926 году, когда Хамиду было всего 17 лет, свет увидел его первый поэтический сборник под названием «Весна», который был тепло встречен литературной общественностью. Много лет спустя известный узбекский поэт Айбек будет подчеркивать символичность этого названия, имея в виду то, что в момент его выхода автор переживал свою «весеннюю» пору в творчестве. Ей соответствовал настрой сборника: оптимистический, романтически приподнятый. Два года спустя Хамид отправился в Самарканд, где с первого же захода поступил в Педагогическую академию, параллельно активно занимаясь и литературным творчеством.

Следуя по стопам своего дяди, выберет свой дальнейший жизненный путь и Шараф Рашидов. Окончив в 1931 году школу-семилетку, он поступит в Джизакский педагогический техникум, где, как и в школе, достаточно быстро проявит себя с лучшей стороны: станет не только лучшим учеником, но и будет избран председателем профсоюзного комитета. Параллельно с учебой Рашидов активно пробовал себя и на литературном поприще: писал стихи, прозу, а также очерки, которые он публиковал в техникумовской стенгазете. Закончив школу-семилетку, он трудился на педагогической ниве — работал учителем в одной из джизакских школ.

Профессия педагога в те годы в СССР считалась одной из престижных. Не был исключением и Узбекистан, где учитель в глазах населения был приравнен к сонму самых уважаемых людей, поскольку помогал бедным дехканам освоить грамоту и добиться значительных благ в жизни. Заработная плата у учителей тогда была около 1500–1700 рублей (отметим, что в конце 20-х она равнялась всего 700 рублям). Для сравнения: 1 кг мяса в середине 30-х стоил 9 рублей 42 копейки, 1 кг сахара — 4 рубля 50 копеек, 1 кг крупы — 4 рубля 14 копеек, 1 кг муки — 2 рубля 63 копейки, 1 кг картофеля — 92 копейки, 1 кг овощей — 58 копеек, бутылка водки 0,5 л — 6 руб., шерстяной мужской костюм — 75 рублей и т. д.

Параллельно с преподавательской деятельностью Рашидов продолжал пробовать себя и как литератор: писал стихи, рассказы, очерки. Часть из них он отправлял как в местные (джизакские) газеты, так и в центральные — например, в самаркандские. В итоге уже очень скоро Рашидов обратил на себя внимание серьезных людей, которые учитывали не только его несомненный литературный талант, но и родство с известным литератором и общественным деятелем Хамидом Алимджаном (родственные связи в Средней Азии всегда были и остаются весьма важным элементом продвижения по служебной лестнице). И вот уже в 1937 году ему поступает предложение от руководства Самаркандской областной газеты «Ленин йули» («Ленинский путь») занять пост ответственного секретаря. Рашидов соглашается, и с этого момента, собственно, и берет старт его руководящая карьера.

В те годы Узбекистан в ходе индустриализации становился крупным промышленным регионом страны и его экономика уже не носила только аграрный характер. Характерной особенностью периода индустриализации в Узбекистане было развитие народного хозяйства более быстрыми темпами, чем по Союзу в целом. Все это четко укладывалось в программу большевиков по быстрейшей ликвидации экономической отсталости национальных окраин. Конечно, Центр при этом ставил во главу угла свои проблемы, а не республиканские, имея в виду, что республики должны стать его сырьевыми придатками. Например, Узбекистану была уготована роль главного поставщика «белого золота» — хлопка, поскольку именно там имелись наиболее благоприятные условия для его культивирования.

Отметим, что точно такая же роль отводилась Узбекистану и до революции — культивирование хлопка там в промышленных масштабах было начато еще при российских царях. Другое дело, что тогда никакой текстильной промышленности, способной переработать хлопок, в республике не было, поэтому на переработку его везли в Россию. При большевиках этот процесс перенесли в саму республику. И уже с 20-х годов в Узбекистане начали строить мелкие и средние предприятия, перерабатывающие хлопок и другое сельскохозяйственное сырье.

Между тем, Сталин задумал осуществить кадровую «революцию сверху». В Узбекистане происходило то же, что и по всей стране, правда, со своей спецификой. Когда в конце 1930-х началась сталинская кадровая «революция сверху», «самаркандцам» пришлось уступить верховную власть «ферганцам», лидером которых был Усман Юсупов. С 1931 года он занимал пост председателя Среднеазиатского бюро ВЦСПС (профсоюзы), а в 1937-м стал 1-м секретарем ЦК КП(б) Узбекистана вместо репрессированного «ташкентца» А. Икрамова. Отметим, что репрессированными также оказались двое председателей Совнаркома республики: уже известный нам «бухарец» Файзулла Ходжаев (1925–1937) и сменивший его «ташкентец» Султан Сегизбаев (1937–1938). Это была не первая «чистка» партийных рядов в Узбекистане. Первая случилась в самом начале 30-х, когда компартия «похудела» почти на 40 тысяч человек (вместе с кандидатами), а к 1937 году отсеву подверглись еще около тысячи членов. С 1938 года начался новый активный рост рядов КП Узбекистана, и к началу войны в ней уже было более 72 тысяч членов. В основном это были молодые люди, многие из которых, минуя сразу несколько служебных ступенек, сумели быстро сделать карьеру в партийных рядах.