Дело возмущенных мертвецов - [10]

— Ого! — отозвался с набитым ртом Андрей. — Восемьдесят семь — это возраст, хотя у нас в деревне и дольше живут.

— Конечно, — согласилась Клавдия Васильевна. — Но дело не в этом. Вы не поверите, но еще две недели назад Дмитрий Афанасьевич отплясывал на свадьбе своей правнучки. Так балагурил, что молодые за ним не поспевали. И вдруг на тебе — слег и через два дня отошел.

— Я знаю про такое явление, — сказал Костя. — В медицине его называют терминальной паузой. Перед смертью человеку становится очень хорошо. Организм делает последний рывок, но быстро истощается и тогда наступает конец.

— Умник, — глядя исподлобья, процедил Руслан.

Клавдия Васильевна отставила недопитую чашку.

— С Дмитрием Афанасьевичем было не совсем так. Не скажу, что он не болел — в нашем возрасте без этого не бывает, но он был молодцом. Перед свадьбой, откуда только силы взялись, его и вовсе было не остановить. Всю неделю мотался с молодыми по магазинам. Те к вечеру еле ноги волочили, а ему хоть бы что. Кричал: «Что вы как сонные мухи? Платье заказали. Теперь поехали за тортом». Всех умаял, загонял, а потом так резко переменился, будто подменили человека. Никогда раньше его таким не видела. Стал охать, жаловаться. Ни с того, ни с сего накинулся на управдома, обвинял его в чем-то…

— Олега Игоревича? — удивился Костя. — На меня он произвел очень хорошее впечатление.

— Да, Олег Игоревич — это наше солнышко. Все старики на него не нарадуются. Такой заботливый и ответственный. И зайдет, и спросит как здоровье, не нужно ли чего. Очень хороший человек.

— В тихом омуте…, — угрюмо процедил Руслан.

Андрей с Костей искоса глянули в его сторону и снова повернулись к разговорчивой соседке.

— Вы, наверно, давно тут живете? Всех знаете? — спросил Костя.

— О, я одна из первых, кто сюда заселился. Давно это было — даже боюсь сосчитать, когда. Нам с сестрой, как Героям тыла и пережившим блокаду Ленинграда выделили по квартире. Правда, на самом верху — тогда это считалось не престижно, но для нас в послевоенную разруху было настоящей роскошью. Сейчас даже не верится — вокруг грязь, бараки, а мы по мраморным полам и по паркету ходим. Подумать только, мы жили выше Кремля, а в те времена, сами знаете, чем выше заберешься, тем больнее падать, но нас это, слава богу, миновало. Я знала всех соседей, а среди них были очень известные люди — актеры, политики. И мы просто так ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники. Да, было время — весело, шумно было. Это теперь я одна. Муж умер. Вот и доживаю свой век в одиночестве. Смотрю в окно, а там люди куда-то бегут, торопятся.

Клавдия Васильевна замолчала, задумчиво уставившись перед собой. Так прошла минута. Заерзал на стуле Руслан. Насытившемуся, ему стало нечего тут делать. Старушечья болтовня наводила на него тоску, и он искал повод, чтобы уйти. Это не укрылось от соседки.

— Руслан, а это был ваш батюшка — такой солидный, в куртке?

Андрей и Костя с трудом спрятали улыбки. Руслан нехотя ответил.

— Да, это мой отец. А что?

— Очень представительный мужчина. Все, кто были во дворе, оценили это. Как вам, кстати, понравилась ваша комната?

— Не знаю. Я ее еще не видел.

— Как обидно, а мне так хотелось услышать ваше мнение, — тут старушка заметила направленный на нее Костин взгляд и осеклась. — Что-то не так?

— Да, — лицо Кости просияло. — Ну, конечно, как я сразу не догадался. «К.В.» — это же «Клавдия Васильевна». И почему я решил, что хозяином квартиры должен быть мужчина? Так это вы писали мне… то есть нам эти письма?

Соседка ответила не сразу.

— Да, Константин, это я написала. И вам, и Андрею, и Руслану. Только вы немного ошиблись. «К.В.» в письме означает не Клавдия, а Клара Васильевна. Это квартира моей сестры.

— И та фотография в гостиной… Она ваша? Вы очень похожи.

— Мы — близняшки. А тот снимок сделал корреспондент «Правды». По-моему, его даже напечатали.

— А за что о вас напечатали в газете? — спросил Андрей, но Костя перебил его.

— Выходит, мы живем здесь незаконно?

— Почему вы так решили?

— Потому что швейцар сказал… Он сказал, что ваша сестра…, — Костя безуспешно подбирал слова. — Ну, что ее больше нет. Это правда?

— Возможно. Для него уж точно, — уклончиво ответила соседка и стала собираться. — Засиделась я у вас — пойду.

— Но вы не ответили мне, — не отставал Костя. — Зачем мы понадобились вашей сестре?

Его под столом толкнул Андрей.

— Сказали же тебе — поздно. Спросишь в следующий раз.

— Спасибо вам, Андрюша, но я скажу. Я думала, что вы сами догадаетесь, Константин. После того, как вы нашли свою комнату, остальное для вас должно было оказаться очевидным. Кстати, сразу отвечу на другой ваш вопрос — знаю, все равно его зададите. Поиск вашей комнаты — это была проверка. Мне хотелось узнать, как быстро вы решите эту задачку. И я не ошиблась в вас. Извините за мой небольшой каприз.

— Ничего. Мне было даже интересно, — ответил Костя. — В жизни случается слишком мало ситуаций, когда можно применить свои умственные способности. Но вы так и не ответили — зачем вы собрали нас здесь?

— Одиннадцатый час, — будто не слыша его, произнесла старушка. — А мне еще лекарства принимать. Андрюша, хочу вас кое о чем попросить. Знакомые картину подарили, а на стену повесить некому. У меня и молоток, и гвозди — все есть. Помогите, будьте добры.