Дело вкуса - [29]

О пошлости

Но стоит ли всегда так взыскательно относиться к личным вкусам? Так ли уж важно, в конце концов, как человек одевается, какие книжки любит читать, какова у него походка и речь? Ну, режет тебе глаз, так отвернись, не любо — не слушай.

Нет, дело ведь обстоит гораздо сложнее.

Чем опасен дурной вкус?

У человека с плохим, пошлым вкусом постепенно вырабатывается неверное отношение к людям, к жизни. Это в свою очередь порождает скверный стиль существования. Мало того, что человек обкрадывает себя, привыкая отдаваться лишь легким радостям, необременительным мыслям, он и лишает себя высокого счастья, счастья познавать настоящее искусство, гак как довольствуется всякой «дешевкой», подделкой и маленькими, мелкими чувствами.

Обычно человеку высокой культуры свойствен и высокий вкус во всех проявлениях его духовной жизни. Это совершенно естественно. Человек, серьезно относящийся к жизни, стремящийся овладеть всеми достижениями культуры, вырабатывает в себе и серьезный вкус в литературе, искусстве. Кто хорошо думает и верно чувствует, тот не может примириться с пошлостью, а пошлость — это одно из самых пагубных проявлений дрянного вкуса. Циничное острословие, привычка подгонять все серьезное под масштабы анекдота так же претят культурному, серьезному человеку, как и высокопарное, трескучее разглагольствование на интимные темы.

Пренебрегая принятыми в нашем обществе нормами морали, сам паскудничая, пошляк перестает верить s чистоту других людей и ставит себе за правило жить, думать, чувствовать «по дешевке», считая, что ничего по-настоящему дорогого в жизни нет. Может быть, пошляк-краснобай, пышными словами прикрывающий скудость своих мыслей и чувствишек, покажется какой-то простушке с невзыскательным вкусом пылким и речистым умником.

Известно, что, пока солнце не выглянет, в лесу и гнилушка светит… Но девушка со вкусом и верным слухом распознает за «обольстительным» словоизвержением гнилую душу пошляка.

«Не пошлите! Ради бога, только не пошлите!» — говорил Маяковский в таких случаях, припечатывая эту реплику ударом широко раскрытой ладони о стол. И чувствовалось, что он всегда готов непримиримо стать на пути мутной волны пошлости, откуда бы она ни хлынула.

Культура чувств почти всегда неразрывно связана с общей культурой человека, с основными требованиями, которыми он руководствуется в своем отношении ко всем явлениям жизни. Пошлость — это, как правило, низкая культура чувств, проникновение дурного, нечистоплотного вкуса в душевный мир человека.

Главный вред дурного вкуса заключается в том, что он рано или поздно отразится и на мироощущении человека, переходя из области узко личных привычек, индивидуального вкуса в область всего жизненного поведения.

Недаром, например, нам так ненавистен мещанский вкус.

Мелкое, себялюбивое нутрецо мещанина вскрывал Горький. О зловещих опасностях, которые кроются в обывательском быте, в ленивом, болотном уюте мещан, предостерегал молодежь и Маяковский. Он бдительно приглядывался к тому, как в наступившем после революционных боев затишье в быту молодой Советской страны стало кое-где проступать «мурло мещанина».

Скорее

головы канарейкам сверните —

чтоб коммунизм канарейками не был побит!

Эти слова поэт вложил в уста Карла Маркса, который с портрета обрушивал свой гнев на голову мещан.

И дело тут, конечно, не в канарейках, кокетливо чирикающих в клетках, не в герани на окнах и не в других привычных атрибутах утлого квартирного мирка. Губительна для молодой души хлопотливая, самоуверенная пошлость, которая неизбежно ведет к тому, что человек отгораживается от всего мира тюлевыми занавесочками, геранью, патефоном, глухой стеной с крымскими видиками в ракушечных рамочках, бумажными веерами, целым стадом гипсовых слоников (якобы оберегающих домашнее счастье), бамбуковыми ширмочками, тряпичными ковриками, подушечками, всеми этими безвкусными вещами, как будто бы создающими комфорт, а на самом деле пыльным хламом, любезным только для клопов. Страшно то, что такие люди начинают думать, будто в этом отгороженном, тесном, непривлекательном мирочке истинный центр вселенной.

А что там, снаружи, за окнами — пропади хоть все пропадом… Так этот жалкий вкус, страшащийся любого дуновения свежего ветра, ревниво оберегающий «милый» покой, начинает определять и образ жизни и все мироощущение человека. Недаром В. И. Ленин с гневной иронией применял понятие «мещанин» по отношению к тем политикам, которые больше всего боялись могучего революционного порыва масс, так как при этом будут потрясены привычные основы старого, устоявшегося уклада жизни.

Воинствующий мещанин готов отстаивать свои вкусы с пеной у рта, не стесняясь применять самые демагогические приемы. В пьесе С. Михалкова «Памятник себе» один из персонажей, совмещанин Почесухин, заявляет: «Мне бросили реплику, что я мещанин! А позвольте спросить: в каком это смысле? (С вызовом.) Если я и мещанин, то я наш, советский мещанин, дорогие товарищи!»

Всякое публичное выступление, направленное против тех или иных конкретных проявлений безвкусицы в искусстве и в быту, обязательно кого-то обижает. Привычки, вкусы, представления, укоренившиеся в сознании, в повседневной жизни, как бы порой дурны, ложны и отвратительны они ни были, к сожалению, живучи. Эти проявления пошлости непременно находят своих защитников.