Дело вкуса - [24]

Еряд ли тут уместно подробно развивать теорию смены мод. Вопрос этот вообще еще мало разработан. Он, несомненно, в какой-то мере тоже связан с вопросом общсСытовоп эстетики и отражает некоторые стороны смены общественных вкусов. Все это требует большого специального разговора на материалах длительного исследования, которыми я не располагаю.

Однако все же несколько слов о связи моды со вкусами сказать необходимо.

Когда-то фасон, покрой костюма были условными и строго оберегаемыми знаками сословного отличия. Мода, царившая в привилегированном классе, сразу позволяла определить его представителей в обществе. А громоздкая роскошь таких одеяний подчеркивала, что люди, имеющие право облачаться в эти костюмы, ведут образ жизни, на обремененный трудом, и что одним своим происхождением они созданы для занятий усладительных. Пышные турнюры, кружевные вороха жабо, топорщащиеся фижмы, накрахмаленные, тугие брыжжи, исполинские напудренные парики размером с добрый стог — могли ли трудовые люди, ремесленники, крестьяне носить на себе все это?! Да, кроме того, им это и запрещалось.

Постепенное убыстрение темпов жизни, изменение условий быта, появление новых, общедоступных способов передвижения — омнибусов, поездов — волей-неволей сближали в быту разные слои населения, которые должны были подчиниться неким, примерно схожим «техническим условиям», укоренявшимся в жизни. Конечно, богач мог ехать в отдельной карете или в первом классе поезда, а бедняк довольствовался уголком жесткой скамьи в вагоне третьего класса. Однако вообразите-ка себе сегодня даму, вокруг бедер которой качается громадный кринолин или колышутся холмы турнюра, а она усаживается в автомобиль!.. Не легче представить себе римского патриция, утопающего в складках тоги и прыгающего на подножку автобуса…

Так новые условия жизни диктовали и новые формы костюмов.

История мод знает также и много полуанекдотических примеров, которые показывают, как часто установление определенной моды или каких-то модных деталей быта зависит от случайных явлений, связанных с некоторыми условностями буржуазной жизни. Так, например, рассказывают, что отвороты внизу мужских брюк обязаны своим происхождением одному из самых знаменитых «прожигателей жизни» и законодателей светского стиля, бывшему наследнику английского престола принцу Уэльскому. Это ему, когда он женился на женщине некоролевского происхождения, пришлось отказаться от короны. Однажды принц со своей свитой совершал где-то прогулку. Пошел дождь.

Чтобы не запачкать в грязи светлые брюки, принц допустил всех ошеломившую вольность — подвернул низ брюк.

Так как это был «шокинг», грубое нарушение светских приличий, все сопровождавшие принца, чтобы исправить положение и сделать «законным» «незаконное», немедленно также подвернули штаны. С этого дня, говорят, и вошли в моду отвороты — обшлага на брюках.

Долгое время европейские модники не застегивали нижнюю пуговицу на жилетке, это считалось особым шиком.

Привычку эту сохраняют и сейчас многие франты на Западе. Эта манера отстегивать пуговицу на жилетке тоже связана с одной из вольностей, допущенных принцем Уэльским. Как-то на званом обеде принц «перекушал» и, почувствовав стеснение в желудке, решил отстегнуть одну пуговицу жилета. Хозяин дома, исповедуя доброе светское правило, которое учит, что воспитание человека сказывается не в том, что он не нарушает правил поведения, а в том, что он не замечает, если эти правила кем-то нарушены, тотчас же отстегнул пуговицу на своей жилетке. Это сделали и другие гости. Так возникла новая мода.

Если даже в этих анекдотах кое-что и не совсем достоверно, то, во всяком случае, они типичны для особого рода условностей, образующих моду.

А есть и другие, куда более практические объяснения некоторых смен фасонов в истории моды. В капиталистических странах смену моды диктуют порой соображения, не имеющие связи с вкусовыми устремлениями общества. Бы вали случаи, когда переворот в женских модах производили заинтересованные в нем владельцы крупных конфекционов и мануфактурных предприятий. Однажды, например, когда на европейском рынке скопились залежи дамски?: чулок, владельцы трикотажных фабрик за изрядные суммы подкупили кого надо и где надо, и в момент, когда по традиции устанавливалась новая мода, дамские платья былгт внезапно сильно укорочены. Это вызвало немедленный и затем все возраставший спрос на чулки.

Как показывает история мод, формы покроя платья иной раз выражают определенные симпатии и устремления общества. Так, например, во времена Директории, после Великой французской буржуазной революции, когда в верхушке общества намечалось стремление к возврату прежних форм государственного строя, женские платья приобрели линии классические, древние, как бы напоминавшие о незыблемости старых основ государства. Стиль и мода ампир вбирали в себя мотивы египетского искусства, воспевая победы французского оружия на бывшей земле фараонов. Во времена же так называемых «суфражисток», шумливых воительниц за уравнение в буржуазном обществе женских прав с мужскими, в дамскую моду вошли короткие стриженые волосы и костюм подчеркнуто мужского покроя. И, наоборот, отрешенность от жизни, подчеркнутая бледность, томность сильно подведенных глаз с загадочным «астральным» взором, темный тюль, газ, струящиеся складки материи на платье, делающие фигуру будто бы бесплотной, — все это было очень модно у декаденток.