Дело Тихонова-Хасис - [64]

Евгения Хасис. СИЗО Лефортово.

10 мая 2011 года.

P.S. Отдельное спасибо всем, кто предал. Вы сделали меня сильнее[63].»

* * *

Евгения Хасис мне из тюрьмы:

«Здравствуйте, Александр Никитич!

…Да, нас с Никитой осудили к максимально возможным срокам “лишения свободы” (пишу именно в кавычках, ибо “дудки им!” У нас нельзя забрать СВОБОДУ), но возможно для нашей Идеи, для нашей Отчизны именно такое решение суда и окажется наиболее удачным. Это возможно. Возможно, благодаря усилиям Вашим и других наших вольных соратников. И именно Ваш пример (что стало уже хорошей традицией для нашего Движения) показал, КАК можно эффективно использовать не только наш процесс, но и другие подобные события именно НА БЛАГО ОБЩЕГО. Низкий поклон Вам за это.

Понимая и адекватно оценивая необходимость в т. н. героизации Никиты (тем более, что он этого действительно заслуживает, как никто другой), нам все равно немного неловко за столь высокую оценку нашего вклада в общее дело. Это происходит еще и от того, что таких, как Никита, про кого можно смело сказать “Он больше, чем человек”, на самом деле немало. Слава Богу, Земле и матерям, породившим этих мужчин. И хотя очевидно, что лично для меня мой супруг “самый-самый”, я счастлива встречать на своем пути немало достойных соратников. Не все они уже сегодня внесли свой максимальный вклад в наше общее дело, но в их глазах отчетливо видны отблески их будущих побед.

Я не была бы столь свято убеждена в неизбежности нашего общего триумфа, если бы эту уверенность и непреклонную ВОЛЮ видела единственно в глазах своего мужа, хотя именно они являются лично для меня “путеводной звездой”. Но уже по эту сторону забора, взглянув на жизнь вольную немного со стороны, я увидела, как нас много и насколько МЫ сильны. Как много среди нас тех, кто, оторвав свои взоры от виртуального пространства, познал настоящую жизнь и борьбу. Каждый выбрал свой путь, кто в чем может принести максимальную пользу. Но это всегда те, кто знает, чем пахнет Родная Земля, за которую МЫ боремся. Она пахнет кровью. Все чаще я встречаю таких среди мальчишек, которым нет еще и 25 лет, но все они готовы не только умереть во имя Идеи, но и жить во имя нее. Жить и бороться. Не зря многие ребята, оказавшись в плену, не кручинятся и не отсчитывают в тоске, давясь зевотой, дни до свободы, а продолжают успешно работать и трудиться, совершенствуя себя и свои навыки. Ежедневно борясь с собой, с унынием, с ленью, с постоянными причинами ничего не делать «выйду и тогда»… И таких, кто ДЕЛАЕТ несмотря ни на что, много. Вот и мы с Никитой решили для себя продолжать нашу борьбу. Мы верим, что свою “предельную высоту” мы еще не взяли. И нас рано хоронить. Во всяком случае, мы верим, что рано…

С уважением, Евгения.

27.06.2011.

Мы сможем!»

* * *

Евгения Хасис из тюрьмы тем, кто предал:

«Мне говорили, что вы не считаете свой поступок плохим, потому что он был “оправдан” обстоятельствами. Но ведь это не правда. Лжесвидетельство, вранье — это всегда плохие поступки. Грех есть грех, у него не может быть оправданий, за него можно только покаяться, чего вы до сих пор так и не сделали. И дело даже не в том, что я и Никита, возможно, уже никогда не вернемся домой, самое дурное в вашем поступке — это боль, которую вы причинили нашим близким, урон, который вы нанесли Движу, трусость и предательство дружбы вы возвели в норму — вот в чем ваша подлость. Вы не только обрекли своего друга на пожизненное лишение свободы, вы отвернулись от него тогда, когда он рассчитывал на вас. Вы предали тот незримый договор, который закрепляют соратнические сердца. Жить после этого обреченным на ПЛС гораздо тяжелее и даже, наверное, было бы невозможно, если бы в этом мире и правда не было бы настоящей дружбы и чести. Но они есть, просто вас это больше, увы, не касается. “Увы” — потому что мы любили вас, дорожили вашей дружбой, и нам было очень больно ее терять»[64].

Восхождение в легенду

Почему я, впервые за сорок лет журналистской деятельности, как на работу ездил в Мосгорсуд пару месяцев кряду, опубликовав два десятка судебных очерков, считая своим долгом сделать все возможное для спасения Тихонова и Хасис? Почему все, с кем мне приходилось обсуждать судьбу Никиты и Жени, горой стоят за них и скорбят о постигшей ребят участи? Почему многие из откровенных политических противников относятся к ним с уважением и симпатией, сомневаются в их вине? И даже присяжные заседатели, как ни трамбовали их Замашнюк, Мамонов и Николаева (об иных способах воздействия я не пишу, но это не значит, что их не было), постановили обвинительный вердикт с перевесом всего в один-единственный голос!

Ответ на все эти вопросы дан в книге Ксении Касьяновой «О русском национальном характере», в которой написано:

«Недаром все исследователи нашей истории конца XIX — начала XX в. в один голос утверждают, что русской интеллигенции в высочайшей степени была свойственна жертвенность: социалисты, террористы, либеральные марксисты, материалисты, народники, толстовцы, политики, критики, литераторы, инженеры, врачи — все отличались этим качеством. И, может быть, за всеми их доктринами, теориями, программами, партийными спорами, уставами, фракциями и т. д. все время, как натянутая струна, вибрировало это чувство: невозможности жить в этой ситуации бессмысленности и несправедливости и желание пострадать, пожертвовать собой… И с тех пор до сего времени на нашем небе постоянно эти кометы. Мы без них не живем, они стали как бы частью нашего постоянного окружения. Казалось бы, пора уже привыкнуть и перестать реагировать. Но слишком это чувствительно, когда живой человек приносит себя в жертву. Уж очень это сильнодействующее средство, и мы все еще достаточно культурны, чтобы воспринять этот сигнал соответствующим образом».