Дело Тихонова-Хасис - [23]

Никита же, как он сам об этом рассказывает, поверил адвокату Скрипилеву и следователю Краснову. В интервью[15], данном журналисту «The New Times» Евгению Левковичу, на вопрос о причине своего признания Тихонов поведал:

«На самом деле показания мне давать не пришлось. Протокол был составлен следователем, а подпись я там поставил после того, как он убрал из текста всякий оговор в отношении Жени. Следователь предложил мне сделку: я заучиваю его протокол и инструкции, потом повторяю текст под видеозапись, а он прекращает уголовное преследование Хасис и выпускает ее из под стражи. Возможность осуществления такой сделки мне подтвердил адвокат Скрипилев. После двух суток без сна, под допросами с пристрастием, не зная, что все это время делают с Женей, я допустил ошибку. Нельзя играть в поддавки с тем, кто считает тебя добычей…»[16].

О том, что протокол допроса, скорее всего, был подготовлен заранее именно следователем, а не Тихоновым, говорят также многие нестыковки и абсурдные утверждения, в нем содержащиеся. В первую очередь, сам мотив убийства[17] (Маркелов-де защищал шахидок), а также мотив сохранения «грязного» ствола (из любви к антиквариату). Об этих нелепостях подробнее ниже.

Косвенно подтверждает сказанное видеозапись допроса и показаний на месте происшествия, где Тихонов, подавленный и сосредоточенный, повторяет, как мантру, с молчаливого согласия следователя Краснова и адвоката Скрипилева все время одно и то же: преступление совершил один, мне никто не помогал, никакой организованной группы не было. Ясно и понятно, что так он реализовал свое условие, выторгованное у следствия. При этом беспощадно оговаривая самого себя. Рыцарское поведение, вполне в духе самого Никиты. Оно очень дорого ему обошлось.

До тех пор, пока Тихонов верил, что уговор будет соблюден, он твердо придерживался изложенной версии на шести допросах, даже после смены адвоката. Продолжая самооговор, соблюдая данное слово, продолжая свою рыцарственную линию. Он берег свою Женю. И надеялся, что следствие тоже честно выполнит уговор и отпустит ее. А когда через месяц с небольшим понял, что Краснов и Скрипилев его обманули, — пошел в отказ. Но было поздно, капкан уже захлопнулся.

«Никто за язык его не тянул», — цинично заявил присяжным прокурор Борис Локтионов по поводу этих признаний Тихонова. Я бы так не сказал.

Кстати, судья Замашнюк позволил прокурору ознакомить присяжных с самооговором; но не позволил адвокатам ознакомить их с отказом от него. Как и следовало ожидать.

* * *

В завершение сюжета — еще одно краткое интервью. О том, с каким мастерством Краснов использует давление на подследственных непосредственно и через их родственников рассказала в Рунете мать одного из таких «назначенных преступников» в деле Квачкова, Ивана Миронова, — Татьяна Леонидовна. Поэтому при первой же возможности я подошел с диктофоном к самому Ивану, за здорово живешь просидевшему полтора года в тюрьме и отпущенному в зале суда на волю. Ведь первым, кто занимался Мироновым по линии следствия и упрятал его за решетку, был тот же самый Игорь Краснов. Я задал Ивану Борисовичу прямой вопрос:

— Скажите пожалуйста, вам известно что-нибудь о методах Игоря Владимировича Краснова, как он работает с подследственными, использует ли он давление на родственников, на самих подследственных?

— Лично, при допросах в Генпрокуратуре, в стенах, я не слышал, чтобы там пытали. Это слишком топорная работа, слишком прямая, лобовая, и, как правило, результат она должный не приносит. У Краснова более интеллигентные, изощренные методы, причем он работает именно по свидетелям обвинения… Здесь еще интересный момент, как Краснов работает с адвокатами. Мой адвокат, который был у меня по соглашению, когда я находился в розыске, к которому я обратился по ордеру из кабинета Краснова, — я не знаю кто, ФСБэшник или сам Краснов, но они его очень быстро сломали на свою сторону, и Выскребцев в тот же день умудрился сдать еще моего отца ФСБэшникам.

— То есть, они владеют секретом давления на адвокатов?

— Ну, тут никаких секретов особых нету. Если адвокат не всегда чистоплотен, то эту нечистоплотность очень сложно скрыть. И в дальнейшем она используется как фактор для давления на них с целью сотрудничества, ну и всяких разных подлых дел.

— Сегодня мы услышали из уст Никиты, что первоначально у него было некое соглашение со следствием, согласно которому он принимал вину на себя, в обмен на то, что будет отпущена не причастная к делу ни с какого боку его гражданская жена Евгения Хасис. Как вы считаете, вот такой прием, такое соглашение, является ли это обиходным явлением? Применяется ли такой прием нашим современным сегодняшним следствием?

— Ну, естественно, схема классическая, причем вариантов не так много. У меня была примерно та же схема разводки, когда по сценарию должны были взять меня и должны были взять сразу после так называемого покушения на Чубайса мою хорошую знакомую Катю Пажетных. Следствие посчитало, те, кто инсценировал это покушение, что это моя гражданская жена, и расчет был абсолютно такой же: то есть, берут двоих, меня ломают на показания за ее свободу. И все…