Дело случая - [9]

— … Саня, помнишь, на старой квартире оставался приборчик, записывающий телефонные разговоры? — вывел меня из задумчивости Юркин голос.

— Да, конечно, помню.

— Поедем, заберем его! Он новый стоил двести долларов. Я попробую его за сто пятьдесят продать.

— Ладно. Когда?

— Давай завтра?

— Договорились! — Мы посидели еще чуть-чуть и разошлись по домам, договорившись, что я заеду за Юрой вечером на его подработку.

Дома я еще раз прокрутил в голове историю друга и пришел к выводу, что, несмотря на то, что любовь требует жертв, Юрка поступает неправильно. Он позволил Марине вить из него веревки. Но этому было объяснение: он любит ее. А вот любит ли она его — это еще вопрос…

На следующий день вечером мы припарковались у подъезда бывшей съемной Марининой квартиры. В окнах на четвертом этаже свет не горел. Юрка ушел и вернулся через пять минут, неся в руках записывающее устройство. Еще через пять минут я влился в поток машин на Садовом кольце. Шел снег с дождем, дорога была скользкой, поток машин двигался медленно.

— Юрец, а в вашей бывшей квартире кто-нибудь сейчас живет? — Я задал этот вопрос просто так, лишь бы не молчать. На самом деле мне было абсолютно наплевать, живет там кто или нет.

— Не знаю, Сань, но можно послушать кассету. Если есть разговоры с чужим голосом, значит, там живут.

— Валяй! — Мне было все равно, что слушать. Лишь бы побыстрее оказаться дома.

Юрка извлек кассету из записывающего устройства и вставил ее в магнитолу. В динамиках сразу же раздался голос Марины. Она очень ласково разговаривала с какой-то женщиной.

— О, это Мариша с Анной Аркадьевной разговаривает. Я тебе говорил про нее: у нее не квартира, а настоящий сад. Кстати, надо бы ей ключи отдать от квартиры, а то я, на всякий случай, сделал дубликаты…

— Юр, постой, — перебил я приятеля. — Как же так получается, что, поставив кассету, мы услышали не тишину, а разговор? Ведь запись разговора должна быть сзади. По идее, надо было бы перемотать пленку назад, чтобы что-то услышать.

— Логично. Но этот аппарат с автореверсом, а кассету я не менял с конца весны. Все это время он записывал разговоры по кругу, стирая предыдущие записи. Понял?

— Да, понял. Значит, отмотав немного назад, мы услышим последнюю запись?

— Да, — Юра молча стал мотать пленку, периодически включая запись. При очередном включении в динамиках захрипел незнакомый мужской голос. Юра опять стал перематывать.

— Погоди, вот же запись новых жильцов!

— Да, но я хочу найти на кассете тот момент, когда закончатся наши разговоры и начнутся их, то есть с самого первого дня, — он еще помотал пленку, пока не нашел нужное место.

Из динамиков раздался хриплый мужской голос с небольшим кавказским акцентом:

— Здравствуй, Игорь, это Аслан!

— Здравствуй, Аслан, я узнал тебя! Как ты поживаешь? — Мужчину, ответившего на приветствие по голосу, охарактеризовать, естественно, было невозможно, за исключением одного момента — он был русский.

— У меня все хорошо, слава Аллаху! Сегодня переехал на новую квартиру.

— Я знаю. Муса мне уже сказал. Как квартира?

— Жить можно. Главное, что про нее никто не знает и что снята она через посредников.

— Это точно, — Игорь помолчал немного. — Когда делами займемся?

— Я послезавтра уезжаю в Нальчик. Вернусь через десять дней. Еще через пять дней сюда придет товар. Так что готовь деньги к двадцатому ноября. Я как вернусь, свяжусь с тобой, мы встретимся и обговорим детали.

— Хорошо, Аслан. Будь осторожен!

— И ты, брат, да поможет нам Аллах!

Следующие два разговора, записанные на пленке, велись на непонятном нам языке, а потом в динамиках снова зазвучал голос Игоря.

— Алло, Аслан, здравствуй!

— Здравствуй, Игорь!

— Хорошо, что я застал тебя. У меня возникла небольшая проблема: покупатель расплачивается не долларами, как было первоначально обговорено, а еврами. Я решил тебя заранее предупредить.

— Это большая проблема, уважаемый! Мы разговаривали с тобой за доллары! Эти европейские фантики и у нас дома никто не возьмет, так что меняй их на доллары, у тебя есть время.

— Послушай, Аслан, я могу их поменять, но на этой операции я теряю один процент от суммы! А я не настолько богат, чтобы потерять двадцать пять тысяч долларов!

— А почему такой большой процент?

— Потому что деньги я получаю на руки за два часа до сделки, это раз, официально я никак не смогу провести конвертацию, это два, следовательно, чтобы сделать все быстро и неофициально с меня потребовали такой процент. И я тебе скажу, это еще по-божески…

— Ладно, я вернусь, мы обсудим это. У тебя еще есть время, может, сам что придумаешь…

— Понял, Аслан, счастливого тебе пути!

В динамиках прозвучал сигнал, означающий конец разговора, и через некоторое время Марина снова заговорила с соседкой сверху, нежно и ласково. Кассета пошла по кругу.

Я выключил магнитофон и закурил, Юра молчал.

— Юрик, родной, а какой будет вся сумма, если один процент от нее —двадцать пять тысяч? — Я знал ответ, но он не укладывался у меня в голове.

— Саня, это два с половиной миллиона… — Голос моего друга был глухим, как из бочки.

Так мы ехали еще несколько минут. Каждый из нас переваривал полученную информацию.