Дело случая - [20]

Милиционеры обследовали чердак, нашли подброшенные нами шапочки и фонарики, а также собрали окурки.

Аслана, Игоря и профессора увезли, у остальных переписали данные и отпустили.

Один из следователей, осмотрев чемоданчик старика-эксперта, пришел к выводу, что в этой квартире происходила сделка по купле-продаже драгоценных камней и ограбление. То, что грабеж совершила одна из сторон, сыщики не сомневались. Опросы соседей ни к чему не привели — в это утро практически никого дома не было, а те, кто находились дома, были в курсе событий, начинающихся с момента, когда охрана стала выламывать дверь.

В общем, к трем часам квартиру и чердак опечатали, вещественные доказательства собрали, оперативники и следователи наметив план действий, разъехались. Двор опустел, квартира под нами погрузилась в тишину.

За это время мы с Юркой допили одну бутылочку водки и собрались уже открыть другую, как вдруг я вспомнил:

— Подожди, Юрок, давай хоть нашу добычу посмотрим, а то напьемся и свалимся, — мне стало гораздо лучше по сравнению с тем, каким я был сразу после операции. Но все равно меня немного колотила нервная дрожь и тряслись руки.

— Ой, а я и забыл про нее, — Юрка притащил из прихожей черную спортивную сумку.

Когда он ее открыл, у меня пересохло во рту. Столько денег я ни разу в жизни не видел. Сумка была полна пачек стодолларовых купюр.

— Обалдеть! — Вернее, мой друг Юрка употребил другое, более емкое выражение. Но оно является нецензурным, и поэтому повторять я его не буду.

Взяв в руки одну пачку, он потряс ею:

— Сань, а сколько здесь?..

— Десять тысяч… — Я сам был в шоке.

— И таких в сумке двести пятьдесят пачек? — Юра взял вторую. Теперь в каждой руке он держал по десять тысяч долларов.

— Нет, теперь уже двести сорок восемь! — Мой друг глуповато улыбался.

— Санька, мы сделали это! — Он бросил пачки обратно в сумку и взглядом показал на бутылку. — Давай?

— Наливай! — Я знал, что еще ничего не закончилось, расслабляться нельзя, впереди много дел, но не отметить такое событие было бы глупо.

Мы выпили. Глядя на своего друга, я вдруг поймал себя на мысли, что с ним что-то не так. Что-то изменилось в его внешности. Прикидывая так и эдак, я вдруг понял: у Юрки на лице отсутствовали очки.

— Юрок, а где твои… эти… — Я покрутил пальцами у глаз.

— Да я сейчас в линзах. Очки ведь лишняя улика, а это нам совершенно ни к чему… Хорошо, что напомнил. Пойду, сниму их, а то глаза щипет.

Он ушел в ванную снимать линзы, а я тем временем плеснул себе еще немного водки и опрокинул стаканчик.

Вечер прошел в делах и заботах. Мы распихали деньги в нашу спортивную сумку, Юркин рюкзачок и тубус. Маски, перчатки и сумку Мусы я разрезал на мелкие кусочки и часа два Юрка методично спускал все это в унитаз. Так же в унитаз отправились поломанные наушники и осколки бутылки водки. Приемник, работающий на волне «жучков», Юра сжег, замкнув какие-то контакты, потом повыламывал мелкие радиодетали, которые вслед за осколками бутылки отправились путешествовать по московской канализации.

— Саня, а куда корпус девать?

— Спрячь его поглубже на антресолях. Даже если бабуля и найдет его, то вряд ли разберется, что это и откуда взялось.

— Ладно. А пистолеты?

— Их заберем с собой, по дороге выбросим, — то, что «Вальтер» с глушителем будет похоронен, сомнений не вызывало. Это серьезная улика. А вот насчет ТТ я еще не решил. К десяти вечера мы избавились от большинства улик, собрали все вещи, которые завтра унесем с собой и, согласно, плану, решили лечь спать. Напоследок я перенес все сумки и тубус в прихожую и осмотрел комнату. Вроде бы все в порядке, осталось убрать пакет с обувью, в которой мы работали.

Отнеся этот пакет в прихожую, я вдруг заметил маленькую сумочку-барсетку, которая валялась в куче бабушкиной обуви у входной двери. Вот растяпа! Эту сумочку я перед уходом из квартиры Аслана вытащил из-под оглушенного Игоря.

— Юра! — Позвал я друга. Когда он выглянул из комнаты, я жестом показал ему, чтобы он следовал за мной. Мы двинулись в ванную, так как это было единственное помещение в квартире Анны Аркадьевны, за исключением туалета, в котором можно было зажечь свет.

— Что это? — Юра близоруко щурился, разглядывая барсетку.

— Не знаю, я ее у Игоря забрал перед уходом.

Юрка взял сумочку в руки, открыл ее и вытащил черный плотный кисет. Развязав его, он высыпал на ладонь несколько небольших прозрачных камешков. У меня опять, второй раз за вечер, пересохло во рту. Еле ворочая шершавым языком, я сказал:

— Юра, друг мой, это то, что стоит два с половиной миллиона долларов!..

Ночь я спал без снов: сказались усталость и большое количество алкоголя. В семь утра, приведя квартиру Анны Аркадьевны в то состояние, в котором она пребывала до нашего вторжения, мы по очереди покинули ее. Никто не обратил на нас внимания, по дороге к машине мы никого не встретили.

Первым делом, усевшись в машину и заведя двигатель, я закурил. Двое суток без сигарет были мукой, но дело того стоило: на заднем сидении лежали две сумки и тубус общей стоимостью в пять миллионов долларов.

Глава 7

Несколько месяцев назад один мой знакомый по институту покупал квартиру. Он, когда мы отмечали новоселье, в подробностях рассказывал, как происходит процесс купли-продажи. Из того рассказа мне запомнился один момент: деньги за квартиру покупатель кладет в банковскую ячейку. Эта информация всплыла в моей памяти, когда мы с Юркой решали, куда спрячем нашу добычу. То, что домой ее тащить было нельзя, не вызывало сомнений.