Дело с двойным дном - [67]

— А если не совсем уголовное? — жалобно спросила Катя. — Если такое, от которого никому вреда не будет? Ведь я же знаю…

Не договорив, она отвернулась и опустила голову. Похоже, её охватило отчаяние. А мне страшно захотелось знать, что же такое она знает. Вот идиотское положение! Меня прямо распирало от любопытства, но я честно предупредила, и теперь ей решать. И тут меня осенило. Недаром Янушу что-то подсказывало, что вторая линия следствия связана с Касей! Ведь наверняка так оно и есть. Девушка именно об этом хочет сказать. Хочет и не решается.

— Ваш парень, да? — вырвалось у меня. — Он как-то связан с этим делом? Или что-то знает?

Кася лишь взглянула на меня, и уже никакого ответа не требовалось. Ясно, связан. Оба они связаны. Интересно, что же они такое отмочили? И в самом ли деле я все обязана рассказывать Янушу?

В общем да, обязана, но можно ведь не сразу рассказать, немного спустя. Ведь от Януша сразу узнает Болек, от него Тиран. А Касе явно нужно время, и очень может быть, она вовсе и не выдумала ту самую срочную работу…

— Насчёт работы вы правду сказали? — все-таки пожелала я убедиться.

Кася энергично кивнула головой.

— Чистую правду! Какое у нас сегодня? Двадцать второе? Двадцать пятого все будет закончено, значит, двадцать шестого Бартек может поступить в распоряжение полиции. Сейчас же мы не можем себе позволить, чтобы он бросил работу, а скажи мы о нем полиции, его… ну, не знаю, если и не арестуют, то во всяком случае станут таскать на допросы или ещё что. Нет, с меня достаточно, я тоже хочу жить, как все люди, а для этого нам с Бартеком нужно рассчитаться с долгами.

Любопытство просто сжигало меня, и очень скоро я пришла к выводу, что не обязательно тут же сообщать Янушу обо всем, что я узнаю. В конце концов, имею право я кое о чем забыть? Может, у меня склероз? Точно, Кася мне о чем-то говорила, а у меня из головы вылетело… Только потом вспомнила, и как только вспомнила, так ему и сказала.

Решение за меня приняла Кася.

— Нет, — твёрдо сказала она, хотя я видела, с каким трудом далось ей это решение. — Не буду ставить вас в глупое положение. Обязательно все вам расскажу и посоветуюсь с вами, но потом, когда уже не будет этой верёвки на шее. Пусть Бартек закончит работу, а там что Бог даст…

Вот и получается, что я ничего так и не узнала.

С трудом удержавшись от того, чтобы сообщить девушке об организованной за ней слежке, я поинтересовалась, что она делала в доме на Фильтровой.

— В этом доме живёт одна старушка, подруга моей бабушки. Я иногда захожу к ней, расспрашиваю о бабушке, о родителях. Она их знала. Благодаря ей и я тоже многое теперь знаю о своих родных. Вы не представляете, как трудно жить, чувствуя себя сиротой без роду-племени. А теперь и у меня есть родные, вернее, были, и мне дорога каждая мелочь. Каждый пустяк, оставшийся от них, каждая подробность из их жизни.

Тут мне припомнилось, что говорила об этой старушке пани Крыся.

— Да, я слышала о ней, и, насколько понимаю, она может быть очень важным свидетелем в ваших имущественных делах. Кристина Пищевская утверждает, что все имущество покойной тётки принадлежит вам. И пани Пищевская вместе с этой самой подругой вашей бабушки могут дать очень важные сведения, которые наверняка понадобятся при оформлении документации и на имущество, и на квартиру.

Кася вроде бы собиралась пренебрежительно махнуть рукой, но раздумала.

— Наверное, вы правы. Теперь я тоже думаю, что все принадлежавшие бабушке ценности и имущество должны принадлежать мне. О господи, если бы я знала об этом раньше!

— Что бы тогда было?

Кася открыла рот, собираясь что-то сказать, но так ничего и не сказала. А потом повторила свою просьбу:

— Я смогу… Когда Бартек наконец закончит свою работу, я смогу поговорить с вами с глазу на глаз?

Разумеется, все эти её недомолвки и намёки были чрезвычайно подозрительны, но я заверила девушку, что, конечно же, мы с ней обязательно поговорим наедине. Я высадила Касю у дома на улице Вилловой и не поехала домой, а постаралась выдумать себе несколько дел в городе, чтобы вернуться домой как можно позже, чтобы у меня не было необходимости о чем-либо говорить. На сей раз придётся Болеку довольствоваться кулинарными деликатесами, ничего, обойдётся.

О том, что сегодня я виделась с Касей, я упомянула только за десертом. Просто не могла не упомянуть, отдавала себе отчёт, что завтра и так поручику доложат о нашей встрече их наблюдатели.

— Она сказала мне то же самое, что и вам, — сообщила я поручику и Янушу. — У её Бартека срочная работа, и она полна решимости дать ему возможность эту работу закончить. От неё, сказала, зависит их будущее. Вот почему и прячет парня от вас, ведь вы не дадите ему работать, а то и вовсе посадите. А вообще у меня такое ощущение, что её больше всего занимает сейчас её прошлое и прошлое её родичей, а не какие-то уголовные преступления.

Болек поверил мне, Януш — нет. Правда, не сказал этого коллеге по прежней работе и приступил ко мне с расспросами только после его ухода.

— Она что-то тебе ещё сказала или ты сама о чем-то догадалась после разговора с нею, правда? — спросил он. — И у меня такое чувство, что вот-вот приоткроется то самое второе дно…