Дело Романовых, или Расстрел, которого не было - [63]

После длительной переписки через советское посольство в Лондоне, нам были присланы выдержки из Советской исторической энциклопедии: «В июле 1918 года, в Екатеринбурге, когда Белая армия угрожала городу, областной Совет принял решение расстрелять царя Николая II, его семейство и слуг».

В 1974 году советский журнал «Звезда» поднял Екатеринбургский Совет до уровня героев, говоря, что они «решили проблему удаления Романовых с пути России, чтобы они не мешали ее будущему, проявив смелость и дерзость, находясь в кольце из неприятельских войск, окруживших Екатеринбург». Что касается трупов, они «рассеяли прах по ветру».

Это звучит, как выдержка из фантастического рассказа, который появился на Западе в 1935 году, когда американец, по имени Ричард Хайлибуртон, вернувшийся из России утверждал, что он разговаривал с Петром Ермаковым, который участвовал в операции по уничтожению трупов на поляне Четырех Братьев. Хайлибуртон рассказал, как он доехал до Екатеринбурга и обнаружил там больного Ермакова: «Ермаков лежал на сыром русском матрасе…Он говорил с трудом, из уголка рта текла струйка крови… Налитые кровью безумные глаза смотрели на меня». В трехчасовом разговоре, Ермаков выступил с признаниями, подобным этому: «Я направил свой маузер в царицу, только шесть футов разделяли меня от нее, я не мог промахнуться. Попал ей в рот. Через две секунды она умерла…».

Рассказывая об уничтожении трупов возле шахты, убийца хвастал: «Мы не оставили ни кучки пепла на земле… Я поместил банки с пеплом на грузовик и приказал шоферу отвезти их на гору… Я вытряхнул пепел, что бы развеять его по воздуху… так, что если кто-либо скажет, что он видел Романовых или даже трупы, расскажите ему об этом прахе».

Повторяем снова— это бессмыслица. Были, конечно, кучки золы на поляне, но и тут много вопросов. Этот рассказ, как и подобные ему, превращается в выдумку при более подробном рассмотрении. Ричард Хайлибуртон рассказал о разговоре с Ермаковым московскому корреспонденту «Ежедневных новостей» в Чикаго, Вильяму Стонеману. Мы разыскали Вильяма Стонемана в 1971 году, в Парижском бюро, и поинтересовались его мнением о Хайлибуртоне и его рассказе. «С моей точки зрения, — сообщал репортер, — он был наихудшим типом лгуна». Стонеман объяснил, что Хайлибуртона в его поездке по России сопровождал официальный русский переводчик, и они должны были снабжать московских руководителей уже обработанными «фактами».

Из собрания легенд об убийстве Романовых мы предлагаем еще один поучительный рассказ. Через двенадцать лет после Екатеринбургских событий появились мемуары Григория Беседовского, включавшие рассказ Петра Войкова о событиях в Доме Ипатьева, После войны Войков стал советским послом в Польше, а Беседовский был чиновником при этом посольстве.

Беседовский, позже перебежавший на Запад, рассказывал в своей книге, как на вечеринке в 1925 году Войков, пьяный, вспомнил о событиях в Доме Ипатьева. Рассказ его повторял версию, ставшую традиционной, за исключением того, что Войков признался в своем присутствии в расстрельной комнате в момент расстрела, о чем никогда не упоминалось ни в одном документе из материалов Соколова и никто не упоминал ранее.

Хотя вряд ли можно было ожидать какую-либо новую информацию или какие-либо новые детали от одного из участников рассматриваемых событий, на рассказ Беседовского часто ссылаются как на авторитетный; те, кто так делает, должны поближе познакомиться с публикациями мистера Беседовского.

После Второй мировой войны у него была репутация закоренелого обманщика, неустанного распространителя лживых историй. Одним из неудачных примеров из его собрания в области эксклюзивных мемуаров было «Мой дядя Иосиф Сталин», где Беседовский рассказал о своем общении с племянником Сталина, Буде Сванидзе. Сталин не имел такого племянника.

Обладая бессовестной способностью создавать фальшивые биографии, Беседовский оправдывался: «Я пишу книги для идиотов. Как вы думаете, читали бы на Западе мои книги, если бы я совмещал в них содержание и форму изложения?» В настоящее время, ученые считают, что его наиболее известные «раскрытия» были мошенничеством, а некоторые считают его агентом органов Советской системы безопасности. Соколов писал, что в реальной жизни комиссар Войков отличался театральными жестами, предназначенных для дамских взглядов.

Когда женщины спросили его о судьбе Романовых в Екатеринбурге, он ответил: «Мир никогда не узнает, что мы с ними сделали». Возможно, но только возможно, что он был прав.

В 1971 году лорд Маунтбэттен, человек, для которого царь был «дядюшка Ники» рассказал, почему семья приняла известия о смерти царской семьи как факт: «Нам сообщили, что это произошло, во всяком случае, мы этого ожидали, у нас не было оснований в этом сомневаться; доказательств могло и не быть, но в то время никто и не нуждался в них. Во что еще мы могли верить, как не в самое худшее, что история и подтвердила? Какая могла быть альтернатива?» Лорд Маунтбэттен, который прочитал французское издание книги Соколова, допускал, что если в ней не все является несомненным, она все-таки убедила его.