Дело разведенной кокетки - [7]

– Так чего же вы еще хотите? – сухо спросил Мейсон.

– Я хочу, чтобы он меня любил и уважал, – взорвалась она. – Все уже подготовлено. Подписаны документы, улажено со страховым полисом. Но если мой бывший муж заявится в суд с просьбой об уменьшении алиментов, Росс Холлистер промолчит, но до конца своих дней будет думать, что мое материальное положение терпит крах и я решила выйти за него из расчета. Постарайтесь взглянуть на это с моей точки зрения.

– Значит, так: если ваш бывший муж потребует уменьшения алиментов, мистер Холлистер уверится, что вы, побоявшись проиграть процесс, решили поправить свои дела таким образом…

– Речь идет именно об этом, – прервала она.

– А когда свадьба? – спросил Мейсон. – Нельзя ли ускорить?

– Это не так просто, – ответила она. – Видите ли, Росс Холлистер официально еще женат и существуют какие-то формальные препятствия к разводу. Это откладывает наши дела.

– Понятно, – сказал Мейсон.

– Мистер Мейсон, поговорите с ним, ладно? Он в клубе «Бродвей атлетик». Он там живет… Но вы должны быть очень осторожны. Я не хочу, чтобы он догадался, за кого я собираюсь замуж.

– Ваш бывший муж знает мистера Холлистера?

– Ну конечно. Он член того же клуба, хотя мистер Холлистер живет в Санта-дель-Барра. Они даже вместе играют в покер. Уиллард умер бы, право же, умер, если бы узнал о свадьбе. Говорить с ним нужно очень тактично. Он болезненно ревнив. Думаю, в этом одна из причин неудачи нашего союза. Ни один разговор не обходился без упоминания о моем первом муже. Все допытывался, вспоминаю ли я его, и…

– Ваш первый муж жив? – спросил Мейсон.

Она снова начала играть ложечкой.

– Да.

– Вы его видели?

– Мистер Мейсон, к чему вам это знать?

– Просто хочу быть в курсе.

– Но не понимаю, зачем вы…

Внезапно Мейсон рассмеялся, откинув назад голову:

– Вы очень ловкая молодая женщина, Люсиль. Вам полагается медаль за сообразительность. Но это дело меня не интересует. Хотя, должен признаться, интригует ваша необычайная предприимчивость.

– Что вы подразумеваете под «необычайной предприимчивостью»?

– Вы увидели объявление в газетах, – объяснил Мейсон, – и, скорее всего, узнали, что я взял на себя это дело Финчли. Подумали: если бы удалось заманить меня сюда и поставить в неловкое положение, вы смогли бы…

Она резко отодвинула стул и гневно взглянула на Мейсона.

– Мистер Мейсон, я этого не заслужила. Это неправда. Я даже не знаю, о каком объявлении вы говорите. Могу вас уверить, что я не пыталась поставить вас, как вы вежливо выразились, «в неловкое положение»! За кого вы меня принимаете?

– А кто вы на самом деле? – спросил Мейсон.

– Я – женщина, которая познала много разочарований в любви. И не хочу, чтобы уменьшили мои алименты. Я знаю, вы сможете припугнуть моего бывшего мужа. Если бы он узнал только, что мы знакомы и вы интересуетесь мною… то есть моим делом…

Мейсон отодвинул стул, встал и поклонился.

– Мне очень неприятно это говорить, но я не верю вам и не могу больше терять время. Вы хорошо все продумали, но я не позволю себя дурачить. Не люблю этого. Если бы вы застали меня в своей квартире между двумя и пятью, я был бы вынужден взяться за ваше дело. Благодарю за кофе.

Он взял шляпу и направился к двери.

– А притворная неспособность вспомнить, где вы были позавчера днем, слегка наивна. Попробуйте поймать на эту приманку другого адвоката, миссис Бартон.

Высказавшись, Мейсон закрыл за собой дверь, оставив женщину в ярости.

Глава 4

– Ну и как? – спросила Делла Стрит.

Мейсон улыбнулся:

– Очаровательная девушка. Блондинка, смеющиеся голубые глазки, малиновые губки, беленькие зубки.

– Боже мой! – воскликнула Делла. – Он влюбился!

– Сколько ей, как ты думаешь? – спросил Пол Дрейк.

– Что-то между двадцатью пятью и тридцатью.

Делла Стрит принесла словарь и положила его Мейсону на стол.

– Спасибо, Делла. Поищем другие подходящие к ней определения, – сказал Мейсон, переворачивая страницы. – Так вот, Пол, она добродетельна, ребячлива, девически чиста, порядочна, моральна, достойна всяческого уважения.

– А за счет чего живет? – прервал Пол.

– Сам хотел бы знать, – ответил Мейсон.

– Ну же, шеф, – смеясь, настаивала Делла, – расскажите все.

Мейсон прошелся по комнате, потом уселся на край стола. Одной ногой оперся о пол, а другой покачивал, изображая смущение, в которое его якобы ввергли их подначки.

– Боится откровенничать, – констатировал Дрейк.

– Кажется, краснеет, – атаковала Делла.

– Сказать по правде, это ловушка, – сказал Мейсон.

– Хотела тебя подцепить? – спросил Дрейк.

– Не притворяйся глупее, чем ты есть на самом деле, – отпарировал Мейсон. – Девушка, видимо, прочитала объявление в «Блейд» и подумала, что за этим делом должен стоять адвокат.

– А дальше? – торопил Дрейк. – Что произошло, когда ты открыл дверь?

– Она была в ванной.

– Гм-гм, – пробормотал Дрейк.

– Ну а я, – скромно продолжал Мейсон, – я тихонько удалился, подождал несколько минут в коридоре и позвонил. Она впустила меня. Представляю выражение твоего лица, если бы ты увидел ее квартиру. Мешанина из прекрасных дорогих вещей, которые, наверное, она забрала после развода, со страшной дешевкой, которой, видно, была меблирована квартира до ее вселения. Там есть хорошенький восточный коврик, который должен стоить кучу денег, и красивый старинный секретер в прекрасном состоянии. Вчера вечером она наверняка принимала мужчину, потому что на кухне два стакана и пустая бутылка от виски, а в пепельнице полно окурков. Она их почему-то не выбросила перед сном.