Дело пропавшей балерины - [22]
— Понимаете, Тарас Адамович, — говаривал главный следователь сыскной части, — шахматы чем-то напоминают мне преферанс, а я его не люблю. Расставили фигуры, сделали несколько ходов и уже оба игрока полностью в курсе ситуации — кто выиграл, а кто согласен на ничью.
— Бывает по-разному, — возражал шахматист.
— Но, как правило, именно так. Какой смысл доигрывать партию, когда в ней нет неожиданностей? В преферансе точно так же, по крайней мере, может такое быть. Вопрос в одной-двух картах, если они разыграны, — судьба партии предрешена. А бывают расклады, когда вообще нет смысла играть.
— А какой для вас смысл в игре?
— Риск. Блеф. Немного удачи. Все имеет значение, никогда не знаешь, чем закончится партия, пока не доиграешь ее до конца.
Тарас Адамович улыбнулся.
— Вы азартный игрок, — сказал он, подливая гостю наливки.
— Вы тоже. Просто прячетесь за маской скучного преферансиста.
— Как знать, может, маска — не такая уж скучная, — пожимал плечами хозяин дома.
Блефовать в шахматах крайне трудно, особенно, когда партнеры играют на равных. Тарас Адамович тер пальцами висок, улыбался.
— В шахматах мы видим полную картину. При игре в карты — картина неполная. Поэтому в картах блеф выглядит эффектно и элегантно, а в шахматах можно скатиться к жалкому отчаянью.
— То есть?
— Блеф имеет смысл только при плохой игре.
— Совершенно верно, — согласился Красовский.
— Но в шахматах твой соперник видит ситуацию на доске. Он понимает, чья позиция сильнее. Можно пожертвовать фигурой, сделать неожиданный ход, надеясь тем самым сбить с толку соперника и тот наделает ошибок, но это редко срабатывает.
Красовский прищурился:
— Вы никогда не блефовали в шахматах?
— Блефовал, — спокойно ответил Тарас Адамович. И добавил: — Несколько раз. Но лишь однажды мне удалось выиграть благодаря блефу. Смог убедить соперника, что защищаюсь, а сам тем временем готовился к атаке.
Красовский одобрительно качнул головой:
— Вы так рассказываете о шахматах, что я почти готов поверить, что это и впрямь увлекательная игра.
Тарас Адамович улыбнулся, но промолчал.
Красовский умел блефовать. В прошлый раз в редакции «Кіевлянина» удалось выудить немало информации именно благодаря этому его умению. Теперь же бывшего главного следователя Киевской городской полиции рядом не было, и говорить с розовощекой работницей редакции придется самому. И блефовать тоже.
Тарас Адамович картинно снял шляпу, садясь в кресло напротив. Внимательно посмотрел на барышню, сконфузив ее взглядом, положил перед ней на стол газету и грозно спросил:
— Чье это объявление?
Барышня захлопала глазами.
— Я не понимаю, — залепетала она. — Кто вы такой? Что… что случилось?
— Кто я? — переспросил Тарас Адамович. — Вы лучше скажите мне, кто вы? Что вы о себе возомнили?! Я спрошу только один раз — кто вам позволил указывать в копеечном объявлении мой домашний адрес?
Девушка, вероятно, начинала понимать, что произошла какая-то ошибка. Засуетилась, сорвалась с места, пообещав вернуться через минуту. Она и в самом деле вернулась довольно-таки быстро, но уже с худощавым юношей.
— Мне повторить вопрос? Или сразу пойти в полицию?
Худощавый побледнел, розовощекая вновь захлопала глазами.
— Что случилось, господин?..
— Вот! — Тарас Адамович ткнул пальцем в объявление отдела садоводства. — Здесь указан мой адрес! С самого утра ко мне приходят неизвестные люди в поисках какого-то садовника!
— О-о-о-о, — простонал худощавый.
— О-о-о-о, — подхватила розовощекая. — Возможно, вкралась ошибка.
— Вы невероятно предприимчивы! — саркастически заявил Тарас Адамович. — Я не стану даже тащить вас в полицию, — многообещающе сказал он и сделал угрожающую паузу, — если вы назовете мне имя негодяя, давшего вам мой адрес.
— Но, — почти шепотом молвила девушка, — мы его не знаем…
— Понимаете, объявления приносят разные люди. Мы не можем запомнить всех.
— Но у вас же есть журнал отчетности?
— Да, но в нем фиксируется лишь факт оплаты за объявление.
Тарас Адамович еще раз грозно посмотрел на юношу.
— Что же, тогда я, вероятно, буду вынужден посетить участок.
Девушка умоляюще посмотрела на него, юноша удосужился на реплику:
— Господин! Произошла ошибка, нам очень жаль. Мы…
Если бы мы могли ее исправить…
— Так попробуйте, — спокойно предложил бывший следователь и внимательно посмотрел на юношу.
— Вы принимаете объявления?
— Да.
— И вы не помните, кто принес это объявление?
— Кажется, это была девушка…
— Кажется?
— Я уверен.
Тарас Адамович еще внимательнее посмотрел на собеседника.
— Больше вы ничего не запомнили?
— Она была элегантна. Я еще подумал: очень странно, что она имеет какое-то отношение к… Отделу садоводства.
Тарас Адамович вышел из редакции, улыбаясь. Как знать, будет ли худощавый юноша впредь обращать внимание на тех, кто приносит объявления, но если он в самом деле сможет помочь в расследовании — получит вознаграждение. По крайней мере, так он ему пообещал. На слова о деньгах тот отреагировал весьма положительно, поэтому есть надежда, что в следующий раз он будет внимательнее присматриваться к представителям Отдела садоводства Киевского общества сельского хозяйства.
До полудня Тарас Адамович еще успел купить билет в кассе Интимного театра на вечернюю программу и вернуться домой. Оставалось определиться с тем, кого стоит взять с собой. Мира аккуратно записала бы его размышления, зато Щербак… Щербак поймал бы нескольких возможных свидетелей, поговорил бы с коллегами-художниками. Где он живет, этот ценитель балета? Тарас Адамович достал записную книжку и нашел нужный адрес.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Последние майские дни 1936 года, разгар репрессий. Офицерский заговор против Чопура (Сталина) и советско-польская война (1919–1921), события которой проходят через весь роман. Троцкист Ефим Милькин бежит от чекистов в Баку с помощью бывшей гражданской жены, актрисы и кинорежиссера Маргариты Барской. В городе ветров случайно встречает московского друга, корреспондента газеты «Правда», который тоже скрывается в Баку. Друг приглашает Ефима к себе на субботнюю трапезу, и тот влюбляется в его младшую сестру.
1898 год, приключения начинаются в Тифлисе и продолжаются в Палестине, в Лондоне, в Венеции и на Малабарском побережьи Индии. Самые захватывающие эпизоды в Абастумани, где в это время живет наследник цесаревич великий князь Георгий Александрович…
Студент Кембриджа Джозеф Уолш по приглашению университетского друга проводит лето 1893 года в Лондоне – в доме, принадлежащем семье Стаффордов. Беззаботные каникулы и вспыхнувшее увлечение Джозефа внезапно омрачает убийство одного из членов семьи. За дело берется опытный полицейский, однако студент начинает собственное расследование, подозревая, что это уже не первое преступление, совершенное в Адмиральском доме. И, похоже, убийца не намерен останавливаться. Ретро-детектив позволит ощутить атмосферу викторианской Англии с ноткой спиритизма и легким послевкусием английского романтизма в живописи.
1918 год станет для семьи Кронгельм роковым. Юной эмигрантке из России предстоит испытать превратности первой любви и оказаться в эпицентре расследования запутанного убийства. Всё не так, как кажется на первый взгляд. Поэзия, страсть и смерть – на фоне бессмертной красоты Кембриджа. Персонажи этой истории являются частично или полностью вымышленными.
Судья Ди, находясь в отпуске в Вэйпине, успешно раскрывает несколько преступлений: убийство жены местного судьи, странную пропажу торговца шелком и попытку одного из купцов обмануть своего компаньона. Разбойники, лживые чиновники и неверные жены — в детективном романе из жизни средневекового Китая. Художник Катерина Скворцова. .