Дело предубежденного попугая - [30]

— Я вижу, она наделена даром выражать свои чувства, — заметил Мейсон, слегка прищурив глаза.

— Нет, шеф, она не играла. Она была совершенно искренна. Ей нравилось об этом говорить, потому что для нее случившееся было чудом. Несмотря на переживаемый ею удар от происшедшей трагедии, несмотря на все разочарования, которые ей пришлось перенести, когда она узнала, что он женат, Элен все еще счастлива. Потому что и на ее долю выпала большая любовь. Счастье было недолгим, но это ее не ожесточило, она все не может забыть того, что пережила за эти недолгие недели. Конечно, когда она прочитала в утренних газетах об убийстве Сейбина, о его пристрастии путешествовать под вымышленным именем, изучать людей, рыться в библиотеках… Она сразу заподозрила недоброе. Но старалась подавить в себе страх, убедила себя, что это может оказаться простым совпадением… В дневных газетах был помещен портрет Фраймонта Сейбина, так что уже не на что было надеяться…

— Так ты не думаешь, что она его убила? — спросил Мейсон.

— Она просто не могла, — ответила Делла. — Но… Не знаю…

— Почему ты сомневаешься? — спросил Мейсон.

— Понимаешь, — сказала Делла, — у нее есть одна черта в характере. Я думаю, что если бы она заподозрила хоть в какой-то мере игру, и что в действительности его идеалы вовсе не такие возвышенные, она могла бы его убить, чтобы он не смог опорочить созданный ими обоими прекрасный образ.

— Понятно, — кивнул Мейсон. — Что же было дальше?

— Я отвезла ее в маленький отель. По дороге несколько раз проверяла, нет ли за нами слежки. Мы заехали ко мне, взяли необходимые вещи и в отеле зарегистрировались как две сестры из Топека в Канзасе. Я задала портье десятки глупых вопросов, которые приходят в голову только туристам, так что, по всей вероятности, он не сомневался ни в моей дурости, ни в целях нашего приезда. Наш номер помещался в заднем углу здания. Две кровати и ванная. На всякий случай я заперла дверь на ключ и положила его к себе в карман. Она ничего не заметила. Мы сидели и спокойно разговаривали. В это время она и поведала мне свою историю. Наверное, прошло часа три или четыре. Во всяком случае, мы легли спать уже далеко за полночь. Где-то около пяти часов утра Элен разбудила меня, говоря, что не может открыть дверь. Она была полностью одета, вид у нее был удрученный. Я спросила, зачем ей открывать дверь. Элен сказала, что должна возвратиться в Сан-Молинас. Это просто необходимо. Она что-то забыла. Я объяснила, что ей нельзя возвращаться домой. Элен настаивала. Мы даже поссорились. Наконец она сказала, что все равно позвонит вниз и вызовет кого-нибудь с ключом.

— Что же ты ей сказала? — спросил Мейсон.

— Что ты жертвуешь очень многим, чтобы помочь ей. Что она тебя предает. Что ей угрожает опасность, что полиция ее моментально схватит и обвинит в убийстве. Что о ее романе протрубят все газеты страны, что ей придется пройти через все мытарства суда, допросов, недоверия, людского недоброжелательства и простого любопытства. Я сказала ей все. Я сделала все, что было в моих силах.

— Что же произошло? — спросил Мейсон.

— Она все-таки хотела уехать. Тогда я ее предупредила, что в тот момент, когда она покинет наш номер, она может больше на тебя не рассчитывать. Ей следует подчиниться твоим распоряжениям и сидеть на месте, пока я не сумею связаться с тобой по телефону и узнать, как быть. Она спросила, когда это будет возможно. Я ответила, что не раньше, чем ты придешь в контору, то есть в половине десятого. Обещала в девять часов дозвониться до Пола Дрейка. Но Элен стала настаивать, чтобы я позвонила тебе на квартиру. Я наотрез отказалась. Во-первых, зная сержанта Холкомба, я опасалась его подсоединения к линии. А потом ты не хотел ничего знать о месте ее пребывания… После минутного раздумья Элен согласилась, что это резонно. Сказала, что подождет до половины десятого при условии, что я обещаю сразу же связаться с тобой. Она разделась и снова легла в постель, даже извинилась за неприятную сцену. Я смогла заснуть лишь через полчаса. А когда проснулась, ее уже не было. Значит, она заранее решила меня обмануть.

— Она достала ключ из твоего кармана? — поинтересовался Мейсон.

— Нет, я переложила его в сумочку, а ее спрятала под подушку, — ответила Делла. — Она спустилась по пожарной лестнице. Окно оказалось открытым.

— Ты не знаешь, когда это случилось?

— Нет.

— Когда ты проснулась?

— В начале девятого. Проснулась и пару минут лежала в полной уверенности, что Элен спит. Боясь ее потревожить, тихонько спустила ноги и на цыпочках прошла в ванную. И только тут сообразила, что ее постель выглядит как-то странно. Оказалось, она запихала под одеяло подушку и валик с дивана. Собственно говоря, это все, шеф.

— Не переживай, Делла, ты сделала все, что было в твоих силах, — успокоил Мейсон. — Как ты думаешь, куда она поехала?

— В Сан-Молинас, можно не сомневаться.

— Что ж, — сказал Мейсон, — она сама полезла в петлю!

— Да, наверное, она уже там.

— Что ты сделала, увидев, что она удрала? — спросил Мейсон.

— Позвонила в контору к Полу и велела немедленно связаться с тобой. Пыталась сделать это сама, но не могла тебя нигде отыскать.