Дело портсмутских злочинцев - [46]

— Библия?

—  Разве я не упоминала о ней? Вот она. — Вдова взяла стандартный черный томик и протянула его Хоару. Тот пролистал книгу.

— Но она написана по-французски! — воскликнул он.

— Что, надо сказать, вдвойне странно, — заметила она. — Доктора Грейвза с трудом можно было представить читающим библию, тем более на французском языке. Боюсь, что он был не более религиозен, чем я. В церкви св. Ниниана на нас смотрели с подозрением. По правде говоря, я была удивлена тому, что мистер Визерспун согласился отпевать его. Тем не менее, мой муж знал святое писание не хуже какого-нибудь епископа. И он владеет — владел — французским так же хорошо, как вы или я — английским. В любом случае, я считала необходимым узнать, чем занимался Саймон в последние минуты своей жизни, поэтому на похоронах я улучила возможность спросить мистера Морроу и сэра Томаса, что им известно об этих документах. Никто из них не мог мне ничего сказать. Более того, именно тогда сэр Томас предположил, что они мне почудились. Он напомнил мне, весьма в мягкой форме, что я была в смятении и упала в обморок. Мистер Морроу — оба джентльмена были вместе — согласился с этим суждением. Но я не падала в обморок, мистер Хоар. Я никогда не падаю в обморок. Мне всучили снотворное.

— Снотворное, мэм?

— Да, как я вам уже говорила несколько минут назад. Мистер Морроу взял седативное средство с полок моего мужа, а моя верная служанка добавила — из лучших побуждений, разумеется. Я… никогда… не падаю… в обморок.

— Понимаю, мэм, — произнес Хоар, стараясь, чтобы его слабый шепот звучал как можно более успокаивающе.

К его удивлению, миссис Грейвз улыбнулась. Впервые с того вечера он увидел ее ямочки — того вечера в этом самом доме, когда она показывала свое умение писать обеими руками.

Она посмотрела на него насмешливо:

— Вам кто-нибудь говорил, мистер Хоар, что вы могли бы сделать состояние на сцене?  Выражение вашего лица — как и движения вашего тела — дают замечательно четкую картину состояния вашего ума. Возможно, это утонченный способ передать то, что шепот не может… своего рода компенсация, как вы думаете?..

— Простите меня, сэр, — добавила она, — я становлюсь раздражительной от мужчин, которые считают, что, если я женщина, я не только слаба, но и глупа. А я не та и не другая. Возвращаясь к вопросу о записке: несмотря на уверения сэра Томаса и мистера Морроу, существует ясное свидетельство того, что во время убийства моего мужа на письменном столе находились бумаги, которые позднее исчезли. Посмотрите. — Она указала на стол. — Брызги крови были вытерты с поверхности стола, но следы крови остались, впитавшись в дерево. При свете свечей на полировке их было трудно заметить, но они имеются. Видите ли вы то же, что и я?

Хоар кивнул. Теперь, когда миссис Грейвз показала на них, он увидел, что не все темные пятна были округлыми. Часть из них была полукруглая, как будто часть крови упала на другую поверхность, которая затем была удалена. Призрачные очертания двух листов бумаги бросились ему в глаза так же ясно, как если бы эти листы все еще лежали на столе.

— Сказать вам то, что я думаю, мистер Хоар?

Хоар снова кивнул.

— Я считаю, что один из двух посетителей той ночью забрал записку по каким-то своим соображениям. А поскольку Эдвард Морроу имел общие дела с моим мужем, то я подозреваю, что, скорее всего, это сделал он. О причине, по которой он вел себя так необычно, мы можем только предполагать, но она может быть связана с исследованиями, которые он и мой муж проводили совместно. Возможно, записка была связана с каким-нибудь ценным открытием, которое мистер Морроу решил присвоить себе единолично. Но это, как я уже сказала, только предположение, и, высказывая его, я, вполне возможно, очерняю репутацию безупречного человека.

Хоар отметил в уме этот момент. Он уже перед этим решил, что должен задать вопросы как сэру Томасу, так и мистеру Морроу. В отношении мистера Морроу, по крайней мере, появилась дополнительная причина.

— Не поможет ли ваше колдовское владение пером описать содержание записки? — спросил он.

— Я не владею колдовством, — печально ответила миссис Грейвз. — Ни одна метла меня не выдержит — я слишком массивна.

И снова прямое высказывание вдовы заставило замереть Хоара.

— Однако давайте попробуем, — добавила она. — Будьте любезны принести мне кресло… Нет, нет, не это на колесиках. Возьмите другое, пожалуйста.

Когда она села за письменный стол, лучи летнего солнца пронзили ее прическу. Хоар заметил несколько новых белых прядей по сравнению с тем, что он видел при первой встречи на Портленд-Билле. Она взяла чистый лист бумаги и начала писать.

— Я не смогу восстановить слова, — сказала она. — В действительности, я сомневаюсь, что там были слова в обычном понимании — они были какие-то однообразные.

Заглядывая ей через плечо, Хоар смотрел, как «слова» обретали форму. Не так давно он уже видел подобные формы на тонкой бумаге сообщений, которые безуспешно изучал мистер Уатт.

— Единственное слово, которое я смогла разобрать, стояло в конце текста, — продолжая писать, произнесла миссис Грейвз.