Дело озорной наследницы - [9]

– С какой стороны вы должны были пересекать улицу? – поинтересовался Мейсон.

– Он сказал, что это не имеет значения. Просто ходить туда и обратно, не нарушая правил дорожного движения и внимательно следя за сигналами светофора. И ни в коем случае не обращать внимания на людей с фотоаппаратами, если они появятся.

– Кто-то появился?

– Да, один мужчина. По большей части он фотографировал меня, однако время от времени делал еще какие-то снимки.

– А вы ходили взад и вперед?

– Все правильно.

– Одежда подошла вам по размеру?

– Словно ее шили на заказ специально для меня. Сегодня утром я приходила к вам в том, что мне дал тот мужчина.

– А теперь я хочу задать вам чрезвычайно важный вопрос, – обратился Мейсон к Дорри Амблер. – Это новая одежда или ее до вас уже кто-то носил?

– Новая. Насколько я могу судить, ни в стирку, ни в химчистку ее не сдавали. Очевидно, шилась по специальному заказу: в швах остались следы наметки.

– Вам показывали фотографии?

– Нет. Я видела только человека с фотоаппаратом.

– Продолжайте.

– Мне велели звонить по определенному номеру, не зарегистрированному ни в каких телефонных справочниках. После того как я вернулась домой, я его набрала. Мне сказали, что все в порядке, пока больше никаких заданий нет.

– И что вы сделали?

– Решила немного поработать детективом.

– Каким образом?

– Снова позвонила по тому номеру, изменила голос и попросила к телефону Мака. Мужской голос ответил, что я не туда попала, и поинтересовался, по какому номеру я звоню. Я назвала номер, естественно, правильный. Мужчина заявил, что я, наверное, неправильно записала номер. Я возразила, что Мак давал мне именно этот номер и ошибиться я не могла. После этого мужчина повел себя несколько таинственно и забеспокоился. «Это детективное агентство „Биллингс и Комптон“, – сообщил он. – Никакой Мак у нас не работает». «Детективное агентство? Правда?» – переспросила я и повесила трубку.

– А потом?

– Я нашла в справочнике адрес детективного агентства «Биллингс и Комптон» и решила съездить туда, чтобы разобраться. Я не понимала, во что впуталась.

– И вы съездили?

– Нет. Я… Кое-что произошло, и я подумала, что выяснила, в чем тут дело.

– Так что же произошло?

– Я поехала туда на машине. Стоянка расположена рядом со зданием, в котором находится агентство. Я припарковала машину и уже собралась выйти из нее, как увидела своего двойника.

– Кого?

– Своего двойника.

– Так, картинка начинает выстраиваться. Как выглядит ваш двойник?

– Она очень похожа на меня. Одета точно так же, как и я. Сходство отнюдь не поверхностное. Просто поразительное. Она моего роста, моего телосложения, у нее практически тот же цвет лица, а поскольку мы и одеты одинаково… Я чуть не упала в обморок. У меня создалось впечатление, что я смотрюсь в зеркало.

– Что она делала?

– Ждала свою машину.

– А вы?

– Продолжила детективное расследование. Осталась сидеть в машине, пока моему двойнику не подогнали ее автомобиль. Я записала номер – YBI восемьсот семьдесят три.

– И вы выяснили, на кого зарегистрирована машина?

– Да.

– Оказалось, что на Минерву Минден?

– Да.

– А дальше?

– Когда я позвонила по данному мне номеру на следующий день, чтобы узнать свое задание, мне велели отправляться еще на один перекресток – Сансет и Ла Бреа – и снова перейти улицу пятьдесят раз.

– И вы так и сделали?

– Да.

– Фотограф появлялся?

– Часть времени стоял неподалеку, часть времени сидел или кружил в автомобиле. Я уверена, что он снимал меня на видеокамеру.

– А потом?

– Я снова позвонила за инструкциями. Мне сказали, что на сегодня работа окончена я могу расслабиться, выпить коктейль и поужинать в спокойной обстановке.

– А вы?

– Я пришла к выводу, что меня готовят к определенной роли. Видимо, к роли козла отпущения.

– Скорее всего, Минерве Минден требуется алиби или что-то в этом роде, – заметил Мейсон.

– Я уже думала об этом, – призналась Дорри Амблер. – Мы, конечно, не близнецы, но сходство поразительное. А теперь послушайте, что произошло на следующий день.

– И что?

– Мне велели отправиться на пересечение Голливудского бульвара и авеню Вестерн, перейти дорогу, пройти один квартал по Голливудскому бульвару, подождать десять минут, вернуться назад, перейти через Вестерн, потом Голливудский бульвар, снова пройти квартал, подождать десять минут и начинать все сначала. Мне следовало ходить таким образом туда и обратно с десятиминутными интервалами в течение двух часов.

– И вы ходили?

– Только часть времени.

– Сколько?

– Наверное, треть. Когда я в очередной раз шла по Голливудскому бульвару, по-моему в третий, и проходила мимо магазина, маленькая девочка закричала: «Мама! Вот она снова!»

– Что-то произошло?

– Из магазина выбежала женщина, посмотрела на меня и последовала за мной.

– А вы?

– Пошла дальше по Голливудскому бульвару, как мне и велели. На углу стоял фотограф. Он сфотографировал меня и, наверное, женщину, пристроившуюся за мной. Внезапно мне стало страшно. Я побежала к своей машине, припаркованной на одной из боковых улочек, и быстро уехала.

– Когда все это имело место?

– Вчера.

– А потом?

– Я хорошо обдумала происходящее и поняла, что меня готовят как двойника, с каким-то злым умыслом. Поэтому я решила приблизить развязку.