Дело озорной наследницы - [31]

– В совершении преступления?

– Да, но…

Мейсон поднял вверх одну руку, ладонью вперед, жестом приказывая замолчать.

– Я не хочу слушать никаких признаний, – заявил он.

– Это не то, что вы думаете. Оно не относится…

– Откуда вы можете знать, что я думаю? – перебил Мейсон.

– Потому что это то, что никогда не пришло бы вам в голову. Это совсем другой аспект. Он не относится к убийству, а связан с…

– Остановитесь, Минерва. Я должен объяснить вам свое положение. Вы утверждаете, что не виновны в убийстве, в котором вас обвиняют и по которому состоится суд. Если вы мне наврали, пеняйте на себя, потому что в таком случае мне придется действовать, основываясь на ложных предположениях. Любое ваше признание – это совсем другая вещь. Сообщение клиента адвокату является конфиденциальным, однако если вы скажете мне, что совершили преступление, в особенности другое преступление, а не то, в котором вам предъявлено обвинение, ситуация меняется. Я – ваш адвокат, но я также и гражданин. Я обязан консультировать вас относительно ваших законных прав, однако если мне становится известно, что вы совершили серьезное преступление, а я после этого посоветую вам, как избежать ответственности за него, я становлюсь соучастником после события преступления. Я не хочу оказаться в таком положении.

Минерва Минден несколько минут обдумывала слова адвоката.

– Ясно, – наконец сказала она.

– Естественно, вы понимаете, что против вас имеется масса доказательств, – продолжал Мейсон. – Причем таких, что для себя полиция уже решила исход дела, в противном случае они никогда не осмелились бы действовать так, как повели себя в отношении вас. Они приехали бы к вам домой и с исключительной вежливостью принялись бы задавать вам вопросы, затем проверили бы ваши ответы, задали еще какие-то вопросы и, только абсолютно убедившись в вашей вине, выдвинули бы официальное обвинение. В настоящий же момент вся их манера поведения указывает на то, что у них имеются какие-то убийственные для вас доказательства, на которые они рассчитывают, – я имею в виду вынесение вам обвинительного приговора. Не исключено, что они предполагают, что удивят вас этим.

– Из их вопросов я поняла, что этот Данлеви Джаспер представил им впечатляющую версию.

– Включающую вас?

– Да.

– Вы имели какие-нибудь дела с Данлеви Джаспером?

– Нет.

– Вы видели его когда-нибудь?

– Думаю, да.

– Когда?

– Когда меня допрашивал представитель окружной прокуратуры, двое полицейских привели в ту комнату какого-то мужчину. Он посмотрел на меня, кивнул, и его снова увели.

Мейсон обдумывал ее слова несколько секунд, а затем внезапно поднялся на ноги.

– Хорошо, Минерва, я согласен представлять вас. Однако должен заметить, что ваши прошлые выходки пойдут вам совсем не на пользу – что касается вынесения оправдательного приговора. Вы специально подыгрывали прессе, характеризовавшей вас как чокнутую наследницу из Монтроза. В дополнение к вашим задокументированным авантюрам ходят слухи о ночных купаниях в обнаженном виде и тому подобном.

– Ну и что? – вспыхнула она. – Это мое тело, мне оно нравится. Оно красиво. Я не такая идиотка, чтобы не понимать этого. Множество людей ходит на нудистские пляжи, и все воспринимают это в порядке вещей и оставляют нудистов в покое, но если на пути встречается человек широких взглядов, не возражающий против…

– Мне вы можете ничего не доказывать, – перебил Мейсон с улыбкой. – Я просто обращаю ваше внимание на тот факт, что множество людей нарушали моральные устои общества, а потом оказывались настолько неудачливы, что им предъявляли обвинение в убийстве. Некоторые присяжные с удовольствием отправляют за решетку тех, кто выходил из традиционных рамок поведения. Многих несчастных признали виновными в убийстве на основании доказательств, показывающих, что они виновны в прелюбодеянии.

– Да, в глазах многих я – женщина с подмоченной репутацией. Это вам мешает представлять мои интересы?

– Нет.

– Это повлияет на мои шансы получения оправдательного приговора?

– Да.

– Спасибо, мистер Мейсон. Я не знала, будете ли вы абсолютно честны со мной или пуститесь в пространные рассуждения, пытаясь обойти ряд моментов. Вам не нужно объяснять мне, что существуют разочарованные в жизни склочницы с вытянутыми лицами, обожающие перемывать кости и осуждать других женщин.

– Я пытался обратить ваше внимание на тот факт, что, когда молодая женщина плюет на устои общества, презирает традиционную мораль и выворачивается наизнанку, чтобы заработать репутацию чокнутой наследницы, это может оказаться совсем некстати и поставит ее в затруднительное положение.

– Если ей вдруг предъявят обвинение в убийстве.

– А вам предъявлено обвинение в убийстве, Минерва.

– Спасибо за вашу лекцию, мистер Мейсон. Постараюсь быть хорошей девочкой – после того, как выйду. По крайней мере, поостерегусь, чтобы мое имя попадало в газеты.

– Очевидно, вы не представляете, что вас ждет. Вы – новость. То, что вам предъявлено обвинение в убийстве, увеличит тираж выпускаемых газет. А если что-то помогает увеличить тираж, то этот факт обмусоливается со всех сторон.

– То есть мне перемоют все косточки?