Дело опасной вдовы - [32]

Мейсон уселся на кровати, пригладил рукой волосы и сказал:

— Молодая леди, вы так и не ответили на мой вопрос. Как насчет того, чтобы перейти ко мне на работу?

— Сначала мне нужно увидеться с прежним боссом, но никто не знает, где именно он находится.

— В самом деле? — усмехнулся Мейсон. — Вы заставляете меня призадуматься. Пожалуй, после вашего ухода мне уже не придется спать. Что нового?

— Имеется газета, — сказала она, — в которой содержится отчет о преступлении, схема места преступления, на которой нанесен крест, отмечая положение трупа, а так же заявление о том, что Перри Мейсон, поверенный, по-видимому, исчез. И еще ужасный удар прямо в лоб: один из людей Дрейка продал нас.

— Дай мне эту газету, — скомандовал Мейсон.

— Пока нет, шеф. Сначала душ, потом завтрак, а после уже будем все обдумывать. Мне нужно пойти в бюро. Если я там не появлюсь, то какой-нибудь сообразительный детектив может догадаться, что я с вами, и насчет рыскать у моих дверей.

— Кто нас продал?

— Джордж Белграйд.

— Кому именно?

— Газетчикам. Они отвалили ему огромную сумму.

— Давай сообразим. Белграйд — это тот самый агент, который знал Дункана, не так ли?

— Да. Это тот, который следил за Сильвией Оксман. Он выследил вас обоих. Она была в приемной, когда вы туда вошли, и вышла оттуда раньше всех. Таким образом, она могла оказаться там во время убийства или после убийства, или еще до того, как оно произошло.

Он усмехнулся.

— Это логично. Она могла также в это время стоять, сидеть, ходить.

— Нет, шеф, — сказала Делла, — я ведь серьезно говорю. Газетчики рассуждают так: если она пришла туда после совершения убийства, то у нас нет причин защищать ее. Если же она была там во время совершения убийства, то, вероятно, она и сделала это. Если же она ушла до совершения убийства, то значит, убийца — вы. Белграйд утверждает, что Пол Дрейк нанял его в качестве детектива, что ему известно, что Пол Дрейк выполняет для вас разные поручения, и что, как он считает, Дрейк на этот раз работает на вас. И что, по-видимому, вы защищаете интересы Сильвии Оксман, поскольку вы пытаетесь покрыть ее. Газеты раскопали кучу всяких сплетен, и все это для вас крайне неприятно. И вот еще что — утренняя газета утверждает, что женщина в серебристом платье — Матильда Бенсон, бабушка Сильвии Оксман. Совершенно ясно, что обе женщины были на борту судна, когда было совершено убийство. Обе они исчезли. Матильда Бенсон, по-видимому, покончила с собой, выбросившись за борт.

Мейсон спрыгнул с кровати и бросился к газете. Делла кивнула ему и сказала:

— В газете этого нет. Это передавали по радио в последних новостях.

— Откуда им известно, что она покончила с собой?

— Нашли ее меховое пальто, намотанное вокруг якорной цепи судна, когда рассвело. На подкладке стоит ее имя, да и некоторые знакомые опознали пальто.

Мейсон засмеялся.

— Я знаю ответ на этот вопрос. Это не самоубийство.

— О’кей, шеф, завтракайте и читайте газеты. Я иду в бюро и буду изо всех сил выражать недоумение по поводу того, где вы находитесь. Я не могу вернуться домой раньше пяти часов, это может вызвать подозрение. Если я буду нужна — позвоните Полу Дрейку, он найдет меня и все мне передаст. Я захватила свой транзистор, вот тут на карточке номера станций и часы, когда передают новости.

— Который час?

— Без двадцати девять. Я хочу прийти в бюро пораньше, чтобы ответить на вопросы, которые могут возникнуть по поводу вашего исчезновения.

Он кивнул и сказал:

— Мой завтрак у тебя в квартире или здесь?

Здесь, я все принесла сюда. Заприте после моего ухода дверь, которая соединяет квартиры, и не отпирайте ее, мало ли кто может слоняться у моих дверей. Поднимайтесь и отправляйтесь завтракать. Вам необходимо хорошенько подкрепиться, кто знает, что нам предстоит…

Она послала ему воздушный поцелуй и тихонько затворила собой дверь.

Мейсон нашарил под кроватью свои шлепанцы.

— Идеальная секретарша, — удовлетворенно прошептал он, улыбаясь, надел пижаму и прошел на кухню, откуда слышался приятный запах кофе. В сверкающей чистой кухоньке все было приготовлено на белоснежной салфетке на столике. На плите булькала вода. Мейсон опустил в кастрюльку три яйца и в ожидании, пока они сварятся, развернул газету. Не глядя, он протянул руку, налил себе чашку кофе и, прихлебывая, стал просматривать вторую страницу. Здесь были напечатаны схемы судна и его фотография. Детально описывалось прошлое судна, которое когда-то гордо бороздило море, потом превратилось в рыболовную барку, а теперь служило всего лишь игорным домом.

Мейсон неожиданно вспомнил про яйца. Положенные три минуты давно истекли, и яйца превратились в окаменелость. Недовольно хмурясь, Мейсон налил себе еще чашку кофе, выплеснул воду вместе с яйцами в раковину и включил тостер. Потом снова уткнулся в газету, на этот раз сосредоточив внимание на признании Белграйда. Кухня наполнилась противным запахом сгоревшего хлеба, из тостера вырывались клубы дыма. Мейсон с легким возгласом выключил тостер, одним глотком осушил вторую чашку кофе и, забыв про ветчину, бросился в ванную, на ходу сбрасывая с себя пижаму. Приняв душ, он побрился, глядя отсутствующим взором на собственное отражение в зеркале. Руки его двигались машинально.